* * *
Стремительно надвигается песчаный пляж… на, голубоватый в искусственном свете, песок, ложатся угольно‑чёрные тени деревьев, чуть дальше, за цепью невысоких дюн, протянулась дорога Аваланг‑Гуланг. Древняя королевская дорога, мощенная серым камнем, почти тысячи лет цокали по тебе копыта коней, скрипели колёса повозок, скромно, по обочине, проходили босоногие смерды… Слышала ты и мерную поступь королевских легионов, и многоголосый шум купеческих караванов… Потом из тебя высекали искры горделивые орденские кони и со стонами тянулись колонны рабов, усеивая обочины безымянными могилами… Вы много видели, серые камни дороги, много впитали в себя крови, пота и слёз… Мы пришли, древняя дорога. – Встречай!
А берег всё ближе и ближе… широкая полоса водорослей, выброшенных на песок последним штормом, кажется почти чёрной. На береговом урезе, отсвечивая серебром, пенятся высокие волны. Водитель чуть сбрасывает ход, пристраиваясь на гребень одного из океанских великанов, и вместе с ним, аккуратно, без толчков, выводит машину на берег. Здесь дюны слегка расступаются, открывая лёгкий путь к дороге… В масштабной сетке перископа мелькнули на мгновение какие‑то неясные силуэты…
– Командир! – подал голос водитель, – Слева, сорок градусов, два фургона!
Молодой лейтенант резко развернул перископ, – Вижу! Какие‑то гражданские… Второй и Третьей группе выйти на дорогу и блокировать её на полный операционный радиус… Первая группа спешивается метрах в тридцати от фургонов…
– Слышишь меня, Аргол?! – лейтенант Лобанов ткнул носком сапога в спину водителя, – сразу за кустами разворачиваешь влево, сбрасываешь скорость и идёшь вдоль дороги… Говорю для всех! Действовать без грубости, стрелять только в случае прямой угрозы…
Через распахнувшийся кормовой люк со свистом ворвался свежий ночной воздух… Транспортёр, с треском проломив невысокие кусты, резко разворачивает и тормозит…
– Приехали! – подхватив автомат, Сергей видит, как его бойцы, чётко, как на учениях выпрыгивают в распахнутый люк, оглашая окрестности нестройными хриплыми криками, в которых с трудом угадывается боевой клич – Вундерланд!
* * *
Ужасу Танталь не было предела, когда, похожее на гигантского панцирного сома, огромное пятнистое чудовище, внезапно вырвавшееся из темноты и с треском проломившееся через кусты, вдруг начало выбрасывать из себя такие же пятнистые, человеческие фигуры… Воздух наполнился криками, топотом ног и высоким надрывным свистом, который издавал неведомый зверь… В глаза ей ударил яркий луч света, и девушка до боли зажмурилась, прикрывая лицо рукой.
– Не шевелись! – прорычал хриплый бас, как ей показалось прямо над ухом, – Оставайся на месте!
От этого грубого окрика Танталь съёжилась, как от удара…
– Она и не может!! – несколько секунд спустя отозвался насмешливый юношеский голос со странным акцентом, – Ты что ослеп, что ли? Не видишь, она прикована!?
– Прошу прощения, господин лейтенант, тогда я, того, фургон осмотрю что ли? – ослепляющий свет куда‑то исчез и обладатель баса тяжело протопал мимо Танталь… Некоторое время спустя девушка осторожно приоткрыла глаза… Прямо над ней высилась, закованная в бугристый панцирь фигура воина, снизу он казался огромным и невероятно массивным. Своё оружие, тускло блестящее воронёным металлом, он держал небрежно закинутым на правое плечо. Танталь много раз слышала невнятные рассказы о мифическом оружии Вундерланда, убивающем молниями и громом и от которого не спасал ни один доспех… вдобавок на поясе воина висели массивные ножны с тяжёлым кинжалом… Голова в сферическом шлеме с глухим полузабралом, закрывающим лицо вплоть до самых губ, медленно поворачивалась, настороженно обозревая окрестности…
Услышав шум приближающихся шагов, Танталь повернула голову. Обогнув фургон, к ним приближался ещё один воин, на первый взгляд – полный близнец первого. Его оружие было закинуто на плечо, в правой руке он сжимал кожаную плеть…
– Что там, сержант? – обладатель юношеского голоса тоже повернулся на шум, – Какие‑то проблемы?
– Никаких, сэр! Кажется обычная цирковая труппа… но в фургоне хозяина мы нашли это… – сержант бросил плеть на землю таким жестом, будто это была ядовитая змея, – Это для людей, сэр! – добавил он, – Когда, после Аеристала, нас продали в рабство, меня каждый день «угощали» такой штукой…
– Хорошо, сержант, короче, прикончи эту падаль! – юный офицер снял с головы шлем и медленно опустился на корточки рядом с Танталь.