Не говоря ни слова, стражники лениво расступились, пропуская пришедших. Внезапно стены бараков оборвались, и капитан увидел небольшую прямоугольную площадь, окаймлённую унылыми помостами, накрытыми пропылёнными навесами. В серой полутьме невнятно белели измученные, потерявшие надежду лица, много лиц. В воздухе стояла пропитанная тоской глухая тишина, нарушаемая только отдалённым однообразным свистом плети. Глаза капитана сверкнули огнём из‑под капюшона и в них на мгновенье пронеслись безмолвные призраки атакующих вертолётов.
– Держи! – в руку оборванца упала ЗОЛОТАЯ монетка, – Свободен! – не обращая на мальчишку больше никакого внимания, капитан пошёл вдоль рядов на далёкий звук…
– Боцман! – не оборачиваясь, он щёлкнул пальцами.
– Слушаю, Шкип? – за его спиной показалась фигура, на голову выше всех окружающих.
– Сколько, ТОВАРА поместится в наш трюм?
– Сотни две, может чуть больше?.. – подбитые медными гвоздями сапоги издавали рокочущий гром, вызванный дюжиной шагающих в ногу людей.
В конце площади к врытому в землю деревянному столбу были привязаны две полуобнажённые фигуры. Именно над ними змеёй взлетал длинный кнут. Роль палача исполнял здоровый, обнажённый до пояса детина в кожаных штанах и с наголо выбритой головой.
На шум уже спешил низенький, гладко выбритый толстячок, в засаленном цветастом халате и широкой плоской шляпе блином.
– Что тут происходит? – голос капитана был странно спокоен. Он уже разглядел, кто был привязан к столбу. Молодой парень, точнее мужчина, лет эдак двадцати пяти – тридцати, точнее возраст было определить сложно из‑за светлой, обстриженной неровными клочьями бороды и нескольких уродливых рубцов, пересекавших тело. С другой стороны столба была привязана смуглая девушка, в меру стройная, среднего роста, чёрные, наполненные слезами глаза удлиненны к вискам…
– Этот сын шакала, лишил девственности мою лучшую рабыню, жемчужину в моей коллекции… – палач отвёл кнут для очередного удара.
– Боцман! – голос капитана был холоден как лёд.
На полпути кожа кнута встретилась с деревом посоха, затем лёгкий рывок и кнут покинул руку владельца. Отскочив, палач с невнятной руганью схватился за висящий на поясе нож и тут же оказался окружённым десятком серых фигур с посохами наизготовку.
– Остановите своего холуя, иначе мои люди его искалечат! – прошипел капитан на ухо работорговцу.
– Не надо, Тубо! – толстяк махнул рукой и повернулся к капитану, – А вам то, какое в этом дело, молодой человек?
– Я хочу купить этих двоих, – капитан уже разглядел на плече мужчины искалеченную шрамом, но всё ещё достаточно различимую вытатуированную голову оскалившегося пса – символ авалийского легиона.
– Господин хочет купить? – толстяк вытер со лба выступивший пот, – господин, не прогадает, самые очаровательные девушки со всего Оймена, на все вкусы, красавицы, умницы, послушные как овечки…
Капитану хотелось сказать ему – Заткнись, падаль! – а что по этому поводу думали матросы, можно было выразить только трёхэтажной русской народной лингвистической конструкцией.
– Сколько? – оборвал капитан, излияния работорговца.
– Десять золотых!
– Хорошо! – подозрительно легко согласился капитан, – За десять золотых я согласен приобрести двух калек и твои уши в придачу! – его рука потянулась к мечу.
– Помилуйте, господин! – завизжал купец, – четыре золотых, только для вас – четыре золотых!
– Отсчитай, «Казначей»! – капитан невозмутимо, отстранил с дороги торговца живым товаром и легко вспрыгнул на помост. Его внимание привлекла высокая девушка, чем‑то особенным выделяющаяся среди средней массы… Белоснежная кожа, коротко обстриженные рыжие волосы, спокойный взгляд ярко‑синих глаз, плотно сжатые губы…
– Стоп! – одернул себя капитан, – спокойный взгляд… Чтобы сохранить спокойствие в таких обстоятельствах, тут, знаете ли, одних душевных сил мало, тут, знаете ли, психологическая подготовочка нужна ещё та!?
Его пальцы слегка коснулись девичьей шеи, повернутый камнем внутрь перстень скользнул по коже. В ушах отозвалось озадаченное «пип‑пи‑и‑ип» – генный сканер не подтвердил принадлежность данной особи к «Человеку стандартному»… Короткий жест и Боцман уже протягивает девушке руку…
– Пять золотых, господин… – вмешивается торговец.
– Вместе с твоим носом?! – нехорошо прищурился капитан, обернувшись.
– Два золотых, господин, и эта нежная лилия ваша.