– Ладно, толстяк! – капитан почесал лоб пальцем, – я тороплюсь, а с тобой торговаться можно будет ещё дня два… Это всё твой товар? – капитан обвёл рукой длинные навесы, под которыми выстроились около сотни молодых рабынь, десятка два мужчин – явно проданные в рабство военнопленные и с полсотни ребятишек всех возрастов.
– Да, господин! Торговля идёт плохо… – работорговец поперхнулся, поняв что, сказал лишнее.
– Покупаю, всех!
– Семьсот золотых, господин, – всплеснул руками работорговец, – и товар ваш!
– Четыреста, толстяк, ты не кормил их как минимум месяц и теперь половина умрёт по дороге…
– Шестьсот, господин, должен же бедный торговец иметь хоть какую то прибыль?
– Четыреста пятьдесят, толстяк, и ни монетой больше, иначе впридачу я заберу твои «погремушки»!
– Пятьсот, господин, и я буду просто разорён!
– По рукам, толстяк! – капитан с силой заехал торговцу по плечу, да так что тот чуть не упал, – «Казначей», отсчитай этому Шейлоку его деньги… – он щёлкнул пальцами – Боцман, немедленно доставить мой ТОВАР на борт…
Боцман мрачно посмотрел на работорговца, – Ключи!
– Чего? – руки, пересчитывающие золотые монеты, дрогнули.
– Ключи от цепей, жирный боров! – Боцман нацелился посохом в живот работорговца, – У тебя на поясе…
– А, ключи! – толстяк принуждённо рассмеялся, – Возьмите…
– Так‑то лучше! – проворчал боцман, позванивая связкой, – Эй, парни, за дело! – он отомкнул первый замок, освобождая цепь, пропущенную через ножные кандалы двадцати девушек.
Всё было спокойно, пока Боцман не направился к отдельно стоящей девушке, закутанной в прозрачную ткань, через которую просвечивали только длинные светлые волосы.
– Э‑э‑э!!! – завопил работорговец, – она не продаётся… то есть я её вам не продал!
Капитан повернулся на шум, – Эй ты, толстая задница, в чём дело? – он положил руку на рукоять меча, – Ты кажется, хочешь меня надуть?
– Я не продавал её господин! Она одна стоит не меньше ста монет! – торговец сложил руки на груди, – Она умна, послушна как овечка, обучена в… – он осёкся, – это большая тайна господин, но могу вас заверить, что эта девушка – настоящий бриллиант! Сто золотых – это очень дёшево!
– Сто золотых за смазливую девчонку, – капитан насмешливо скривил губы, – я бы не купил её, если бы не сказал, что беру весь ТОВАР! Я дал слово, а моё слово твердо, я – «капитан Блад»! – он оценивающе посмотрел на закутанную фигуру, – Даю за неё тридцать монет!
– Благородный господин, я заплатил за неё сорок монет…
– Возьми пятьдесят и убирайся к Змею! Это моё последнее слово… – капитан погладил рукоять меча, – потом будет говорить он!
– Вы меня ограбили, господин… но я согласен! Платите, деньги и забирайте девушку!
– Брысь с глаз! – капитан подмигнул боцману, – Давай!
– Идём, малышка! – Боцман отцепил цепи, – И не дрожи – наш капитан, ОЧЕНЬ добрый человек…
– Смерть за моей спиной… – ответила девушка приглушённым, но мелодичным голосом, сходя с помоста, – Владеющий мной, рискует жизнью…
– Интересно! – Боцман пожал могучими плечами, – Расскажешь об этом капитану, он у нас ужасно крутой парень, уж он разберётся с твоей смертью!
Капитан оценивающе оглядел толпу рабов, вокруг которой цепью выстроились его матросы, – Боцман! Я передумал! Уходим все и немедленно!
– Двигайтесь… Пошли… Давай… Давай… – матросы начали подталкивать рабов к выходу из рынка, всё было, как всегда в таких случаях, но внимательного наблюдателя могло насторожить только одно – не раздалось ни одного удара.
Белоснежная красавица «Надежда» лениво покачивалась у пирса, и морские птицы с криками кружили вокруг её стройных мачт. У трапа капитана встретил патруль городской стражи.
– Платите пошлину, благородный капитан! – Усатый воин весело посмотрел из‑под медного шлема, – Хорошие девочки… По серебряной монете за голову и мы в расчёте!
– Казначей! – как по волшебству, из широкого рукава появился тяжёлый мешочек.
– У нас нет серебра, только золото! – Казначей высыпал тускло блестящие монеты на ладонь, – как будем рассчитываться?
– Одна золотая за десять серебряных! – воин усмехнулся, – Вы видно жутко богатые ребята!
– Да! – капитан сжал в кармане рукоять длинноствольного, полуавтоматического, двенадцати зарядного пистолета, калибр девять и одна, пули разрывные, – Ужасно богатые! Но мы ещё и ужасно крутые! – матросы подняли посохи…
– Ладно, я пошутил! – воин подставил ладони, – Давайте семнадцать золотых и мы в расчёте!