– Разрешите вопрос, товарищ лейтенант? – это командир первого отделения, старшина Павленко. Были бы они в казарме, у него сейчас вся грудь была бы в значках, гвардия одним словом, осенью на дембель. Лейтенант еще раз поблагодарил бога, случай и судьбу за вертолетчиков и за таких вот ребят – с первогодками было бы сложнее, если не хуже! – Значит, так, товарищ лейтенант! Набилось нас здесь как селедок в бочке! И как я понял найти что‑нибудь такое, пригодное для жизни не предвидится… – строй одобрительно загудел.
Из за спины лейтенанта бесшумно появилась Виалла и тот, резким взмахом руки, восстановил тишину. – Как я поняла, Льоша, – как всегда её акцент был мягок и распевен, – вас беспокоит отсутствие пригодных для жизни планет? Так вот, в Галактике существует десятка два планет населенных вашим видом. Не внешне похожими копиями, как например я, а действительно вашим видом. Откуда я это знаю? Ну существует теория, что кто то преднамеренно расселял «homo sapiens» по Галактике с неведомой целью, правда можете гордиться тем что именно Земля является родиной человечества. В других местах нет и намека на эволюцию… Кстати, по нашим данным, в десять раз большее количество, незаселенных вообще никем, планет только и ждут своего часа…
– В общем, так, парни! – подвел черту лейтенант, – Этим вопросом мы займемся… в первую очередь. А теперь вот вам моя программа: – во первых – база, во вторых друзья и враги… Порядок может поменяться по обстоятельствам, но это в первую очередь! Можете разойтись!
Лейтенант Виноградов нашел взглядом командира второго отделения и махнул ему рукой, – Басманов!
Заметно прихрамывая, тот подошел на зов, – Слушаю, товарищ лейтенант? – рука сама по себе приложилась к берету.
– Вольно, Сергей, – лейтенант чуть заметно улыбнулся, – как твоя нога?
– Пройдет, товарищ лейтенант. Моя нога ничего, а вот «Рыжий» в реанимации… – добавил сержант и нахмурился.
– Виалла обещала, что с ним все будет в порядке! – Виноградов хлопнул подчиненного по плечу, – Главное, что жив остался, так что не парься – это была хорошая работа… – с минуту помолчав, он добавил, – Но эта работа еще не закончена, нам необходимо так сказать «разобрать багаж». Возьми кого‑нибудь себе в помощь и минут через десять собери здесь всех лидеров пленных, командиров отделений, пилотов и Виаллу – нам предстоит «маленькая политбеседа»… И вообще, назначаю тебя временным комендантом сортировочного пункта! Побеседуй с Николаевым, с «летунами»… Узнай, какие люди им нужны… Неплохо бы найти врачей, профессиональные вояки – это само собой… В общем, Сергей, надо снять все сливки с этого котла…
Когда Басманов ушел, лейтенант Виноградов устало опустился на мягкий диван – у него было только десять минут для подготовки к одному из самых важных моментов в его жизни.
* * *
Иван Седов. – раз за разом он проговаривал эти слова, и они снова обретали смысл. Они же были написаны на узкой белой полоске пришитой над левым карманом тем но синей куртки из мягкой синтетической ткани. Теперь, после освобождения он снова Иван Седов, а не пока еще живое ничто. Командир десантников оказался крут не только в бою, всех освобожденных, не являющихся гражданами СССР или его союзников, уложили в какой то «холодный сон». Так что и Джон О`Брайен сейчас спит без сновидений в узком металлическом пенале. Иван в принципе был с этим согласен – слишком опасно иметь на борту массу иностранцев, которые к тому же могут быть враждебно настроены. Он слышал что при эвакуации был момент, когда два итало‑американца не подчинились десантникам и были мгновенно застрелены. С самого начала хотел увидеть того офицера десантника, который командовал этими парнями, так лихо наподдавшими монстрам, что ему становилось даже немного обидно за Военно‑Морской Флот. Из мимоходом услышанного разговора, между его освободителями ему удалось понять, что эти парни владеют этим кораблем всего неделю с лишним! Попали сюда случайно в результате какого то головокружительного приключения, и сейчас по их виду можно сказать что не боятся ни бога ни черта… Правда, именно сейчас, лично Ивану Седову жаловаться было не на что. Его сытно накормили, поселили вместе с тремя такими же бывшими пленными в каюте, которая скорее напоминала номер люкс в роскошной гостинице, у него была возможность смыть с себя недельную грязь и побриться, снова чувствуя себя нормальным человеком. Наконец ему дали то что отличает человека от животного – одежду, темно синяя униформа очень даже неплохо сидела на его спортивной фигуре, и чем то напоминала офицерскую робу на подлодке. – А ведь и правда, – подумал он, – космический корабль и впрямь родной брат атомной субмарине. Конечно он читал классиков марксизма‑ленинизма о единстве формы и содержания, но мысли которые забродили в его голове как только он вспомнил, что на нем какая – никакая военная форма, он до сих пор еще офицер и отчетливым зудом зачесались кулаки при воспоминании о черных чертях… С формы его мысль перескочила на то что теперь не стыдно и показаться и перед дамами, о присутствии которых рядом он слышал от своих освободителей, а после дамского вопроса перед ним вдруг снова встала глухая стена и называлась она «никогда». Он никогда больше не увидит свою Машу, и их ребенок родится без него. И что только она может подумать… Для неё он всё равно что умер!