В этот момент рядом с Басмановым чуть слышно шевельнулась листва, и бесшумным призраком появился рослый широкоплечий десантник. Сержант взглядом указал на девушку, – Эрнст, займись! Прикрою!
Цокнув языком, бывший студент четвёртого курса Таллиннского медицинского института, опустился на одно колено. Проведя рукой по кровавому пятну, он обнюхал пальцы и удивлённо прошептал, – Кровь?!
– Конечно, не томатный сок! – Басманов настороженно обвёл взглядом лесную чащу, – Работай, давай! Потом удивляться будешь!
– Чего, работай? – не понял рядовой Тоот, – Она же мёртвый совсем?!
– Сам ты мёртвый, медик, педик, садовая голова! – разозлился Басманов, – Пульс есть!
– Как лечить? – пробормотал рядовой, ощупывая рану, – Не знаю?
– Как и любого из нас! – проворчал сержант, – Сканером попробуй!
Отцепив с пояса чёрную, прямоугольную коробку медицинского сканера, рядовой Тоот склонился над телом.
– Ну, как там? – настороженно спросил Басманов.
– Наконечник в левом лёгком! А всё остальное, как у человека, никакой разницы нет! – Эрнст ещё раз обвёл рану сканером, – Древко, кажется, не закреплено?!
Тащи его нахер оттуда! Не копайся! – Басманову казалось, что прошло уже не меньше часа, – «Наверху» доктора сами разберутся с наконечником!
– Хорошо!? – пожал плечами рядовой и резким движением выдёрнул древко из раны. Девушка дёрнулась и застонала. – Я, конечно, сделаю перевязку, но это не надолго, сержант?! Без операции она умрёт за двое суток, а без ухода, вообще за двое часов!
– Делай своё дело, солдат! – процедил сквозь зубы Басманов, – Остальное я беру на себя!
Первое, что услышала девушка, очнувшись, был треск пламени. Первым ощущением были сильная слабость и тупая, почти немая, боль. Открыв глаза, она увидела, склонившееся над ней лицо молодого человека со странно узкими глазами. Лицо было размалёвано чёрными диагональными полосами, а парень был одет в странную пятнистую одежду и так же окрашенный круглый шлем. Сверкнула ободряющая белозубая улыбка, и до неё донеслись непонятные звуки чужого языка. Чуть повернув голову, она увидела свою семью: отец, мать, братья, трёхлетняя племянница, лежали в ряд под вековым деревом. Их невидящие глаза смотрели в небо, откуда так и не пришло, опоздало спасение. Чуть поодаль, возле коновязи, в тех же позах, как их застала внезапная смерть, лежали два трупа в продырявленных, забрызганных кровью чёрных кирасах.
Когда Басманов принёс раненую к хутору, охранение правого фланга доложило о том, что в лесу обнаружены следы большой группы пеших.
– Будто стадо кабанов прошло! – доложил рядовой Лаврухин, – Напролом пёрлись!
Пересчитывая привязанных лошадей, сержант Басманов обнаружил ещё один труп уже притороченный к седлу. На убитом были чёрные, богато инкрустированные серебром доспехи, но и они не спасли своего владельца от рубящего удара, вошедшего в щель между шлемом и кирасой и почти начисто перебившего шею. Недалеко валялся и сам топор с окровавленным лезвием. Басманов предположил, что когда «чёрные» начали грабить и насиловать, кто‑то из крестьян не утерпел и пустил его в ход. Результат известен – двенадцать невинных жертв!
Басманов отбросил топор в сторону и вытер руки, – Так, орлы! Было их здесь двадцать один! Трое уже не дышат, итого восемнадцать! – он оглядел разорённый хутор, трупы его хозяев и своё воинство, – Команда простая, «найти и уничтожить»! Вопросы есть?
Вопросов не было! Оставив Мурадова с раненой девушкой, от его СВД в ближнем бою было мало пользы, сержант повёл своих людей по следам захватчиков.
В зелёной чаще призраками мелькают пятнистые тени. Не слышно ни слова, только время от времени напарники обмениваются непонятными знаками. Как волчья стая, идущая на охоте по кровавому следу! След действительно быстро вывел на кровь: метрах в двухстах от хутора, десантники застали следы смертного боя. Двухметрового роста смуглый богатырь в, выкрашенной зелёной краской, мелкозвенной кольчуге, полусидел, прижимаясь спиной к стволу векового дерева. Вокруг него валялись три трупа в чёрном, рассечённые, буквально пополам вместе с кирасами, страшными ударами длинного прямого меча. Сам меч, окровавленный по самую рукоять, так и остался зажатым в мёртвой руке… да нет, не в мёртвой… на губах богатыря пузырилась кровавая пена, а значит он, пока ещё, был жив.
Бросив на рядового Тоота многозначительный взгляд, заставивший того тяжело вздохнуть, Басманов повёл своих людей дальше. И он не ошибся. В этот раз десантники действительно не опоздали!
Где‑то впереди послышался приближающийся странный шум, будто там действительно возилось стадо диких свиней. Чёткими жестами Басманов послал фланговое охранение в обход источника шума, а сам вместе с парой Лобанов – Калныньш осторожно двинулся вдоль малоприметной тропки. Когда между деревьев мелькнул неясный силуэт, десантники притаились за плотными кустами и древесными стволами. И предчувствие их не обмануло. Прямо на них, по этой самой тропке легко бежала смуглая черноволосая девушка. Было видно, что бегать в лесу она умеет, шума от неё почти не было. Да и короткая, чуть ниже колен, плотная тёмно‑зелёная юбка, чуть более светлого тона рубаха с узкими рукавами, совершенно ей не мешали, даже наоборот маскировали её среди листвы. Единственным демаскирующим элементом была, богато расшитая серебряным позументом, безрукавка из тонкой кожи. Стройные ноги в лёгких сапожках, несли её среди деревьев, как на крыльях. А прямо за её спиной, наступая на пятки, сопит свора, нет, не свора – стадо, одетых в чёрное солдат.