– Вигис! Сынок! – со скрипом распахнулась дверь, – Проходи, скорее родной, а то патруль заметит! – в голосе старой женщины прозвучал страх.
В этот момент невдалеке раздались приглушённые хлопки… Повернув голову на звук, парень зло усмехнулся, – Уже не заметит, мама! – он шагнул внутрь, держа фонарик лучом вверх. Отступив на шаг, женщина смотрела на своего сына – это был и он и не он… Странная темная в полоску одежда, плотно облегающая уверенный разворот широких плеч, твёрдый взгляд, движения экономные, по‑кошачьему гибкие, чужие морщинки в уголках глаз, будто за этот год её мальчик постарел лет на десять… Мальчик! Она провожала на войну мальчика, а вернулся взрослый мужчина, боец. Появилось в нём что‑то опасное, хищное что ли… и эти шаги – бесшумные, как у крадущегося тигра, и… женщина поняла главное – её сын НЕ БОИТСЯ! В городе, насквозь пропитанном страхом, он НЕ БОИТСЯ, как тот же тигр, чувствующий свою силу, не боится стаи шакалов! Вигис внимательно осмотрел до боли знакомую комнату, – «Конура!» – подумалось ему, – «Собачья конура и то лучше…» – на память пришли улицы Сантауна, дома светлые как дворцы… Девушки, купающиеся в реке, он вспомнил, как впервые увидел их в бикини и как в тот раз покраснел… Потом было ничего, но тогда…, эти мысли пронеслись в его голове быстрее молнии и он, наконец, вспомнил, зачем пришёл.
– Собирайтесь, мама! – он поставил фонарик на стол, – Мы уходим! – голос его прозвучал нежно, но решительно!
– Куда, сынок? – не поняла его старая женщина.
– Туда, где эти сорванцы… – Вигис подмигнул выглядывающим из‑за занавески любопытным чёрным глазёнкам, – вырастут свободными… – тут его погребла под собой лавина ребятишек в коротких рубашонках… в общем‑то, некоторые тут были уже не совсем ребятишками…
– Вигис! Вигис пришёл! – «тяжка доля старшего брата», усмехнулся Вигис, рассматривая старшую из своих сестер.
– Ну Олис, совсем невеста стала! – шестнадцатилетняя девушка покраснела, запахивая рубашку на, не по возрасту, высокой груди…
– Никуда вы не пойдёте! – раздался с порога гнусавый голос. При первых же звуках ребятня бросилась врассыпную. Вигис сразу его узнал, – некто Фарис, шишка местного анденграунда и гроза окрестных девушек. Жил он в этом же доме и… – Всё равно Олис будет моей! – в полутьме тускло блеснул нож.
Всё дальнейшее оказалось «делом техники». Аккуратно отстранив оцепеневшую сестру, Вигис встал лицом к лицу с уголовником, про пистолет и свой боевой нож он просто забыл, или скорей всего не вспомнил специально. В нём вспыхнула застарелая ненависть! И надо было показать кто в доме хозяин. Фарис ударил внезапно, целясь ножом ему в печень, то есть пытался ударить… у Вигиса сработали выработанные на тренировках рукопашного боя рефлексы… Это высокое искусство уголовнику знакомо не было! В мозгу что‑то щелкнуло, и время стало тягучим. Легко пропустив мимо тела, далеко вперед выброшенную руку противника, Вигис сделал пол оборота, перехватил её и на развороте ударил локтем в голову Фариса. Ещё одно движение и рука уже на его плече, он резко рванул её вниз, и с удовлетворением услышав хруст ломающегося сустава… Потом ещё один удар локтем назад «поддых», резкое сипение, говорящее о потере противником дыхания… Вигис отпускает сломанную руку и с разворота, носком сапога бьёт прямо в подбородок. Тело Фариса, раскинув руки, улетает в дверной проём, медленно так улетает, будто нехотя… доносится треск ломающихся перил и через некоторое время глухой звук удара о мостовую… Всё!
– Так будет с каждым, кто не купит холодильник «ЗИЛ»! – произнёс он непонятную фразу и огляделся… Сестра медленно, медленно поднимает ладони к лицу, мать как во сне делает шаг назад… тут в нём что‑то снова щелкнуло, и время вновь пошло с обычной скоростью… Вигис глубоко вздохнул, расслабляясь. – Одевайтесь, я сейчас вернусь! – и, не замечая испуганных взглядов родных, схватив фонарь, шагнул за порог.
Ноги сами несли его вверх по лестнице, потом по длинной галерее… вот и знакомая дверь. Затаив дыхание, он тихонько стукнул в нёё… Тишина! Ещё раз сильнее… Тишина! С замершим сердцем, Вигис толкнул ручку… С мрачным скрипом дверь распахнулась настежь, на него пахнуло тяжёлым, как из могилы, запахом. Круг света обежал вдоль стен, остановившись на груде тряпья в дальнем углу. Вигис показалось, что там что‑то шевельнулось… Как во сне он сделал два шага и остановился… из круга света с писком бросилась жирная крыса, а его любимая, его любимая лежала, обратив к потолку, обтянутое сухой кожей, неподвижное, отрешённо‑спокойное лицо…