— Слушаю, леди, — на блистере открылось окно, и в нём возникло изображение губастого салластанина.
— Миэл, прими координаты рандеву, перейду к вам на борт, и ждём остальных.
В нескольких десятках миллиардов километров от центрального светила, далеко за фронтом "солнечного ветра", где обнаружить их было чрезвычайно трудно, встретились два корабля. Сначала на голопроекторе "Амидалы" высветилось изображение небольшого звездолёта. Если многие галактические корабли напоминали очертаниями блюдца, то этот – скорее, пузатую электронную скороварку с ручками. Там, где у скороварок расположен пульт управления, торчал сдвоенный блистер кабины с передней турелью, там, где бывает розетка питания – двигательный отсек, роль ручек корпуса играли горизонтальные переходники, а ручки крышки – вторая турель.
— Да, бывают здесь корабли – не красавцы, но этот какой-то особенно страшненький, — покачал головой Кузнецов.
— У него есть один плюс – автономный посадочный модуль, — сказала Падме. — Моими капсулами так не попользуешься, чтобы их достать, надо отстреливать куски брони.
— Зато у тебя фигура, — улыбнулся майор. — В смысле, аэродинамика. А это – комод. Вот зачем, скажи на милость, они сделали эти выступы на днище?
— Контейнеры вешать. Он же, по идее, грузовик, в отличие от меня.
Повернувшись в кресле перпендикулярно оси корабля, майор выдвинул стыковочную галерею – не полностью, только чтобы концы вилки ионизатора на крыле не мешали приблизиться "Призраку".
— Ты смотри, не зашиби там кого по ходу беседы, — напутствовал он жену.
— Бить буду аккуратно, но сильно, — пообещала та, в который раз удивив Кузнецова. Неужели здесь смотрят земные фильмы?? Хотя, после Малого Боцманского от этой инопланетной особы можно ожидать чего угодно.
Внутри "Призрака", сразу от переходника, вёл вверх крутой наклонный пандус. Да что за кривая конструкция? Неужели нельзя было расположить стыкари выше, как сделано на "Амидале"?
— Вот что, ребята, — сказала Осока, когда закрылся люк и лязгнули замки узла, отпуская галерею штабного корабля. — Архаровцы уже вышли на досвет, идут к нам. Встречать их будем здесь же. Изобразите, пожалуйста, почётный караул. Посолиднее, сможете?
— Запросто, — кивнул Кузнецов. — Встречать всяких шишек в армии любимое занятие.
— Некоторые вещи вечны, как Космос, — усмехнулась тогрута. Включила комлинк: — Падме, приём!
— Слышу.
— Нужна твоя помощь. Сделай для детишек голограмму доброго дядюшки Бэйла. Скажешь пару значительных фраз, для важности.
— Могу даже побеседовать немного, — в голосе Падме даже через эфир слышалась улыбка. — Надеюсь, на этот раз ещё и Фалкрэма в капюшоне за тебя изображать не придётся?
— Нет, теперь уж я сама. Устрою им явление Христа народу. Что я, зря красилась, что ли? — тогрута переключила канал: — Чоппер! Что "би-би", соединись с "Амидалой", поработаешь голопроектором.
Из динамика донеслось возмущённое хрюканье, но Осока сдвинула брови и произнесла только одно слово: "Так!" И дройд замолк. Тогрута подмигнула землянам, снова передвинула настройку комлинка и поднялась по выкрашенной в ярко-жёлтый цвет вертикальной лестнице на самый верхний ярус.
"Приготовились", — донёсся её голос в наушниках шлемов.
— Ильяс, ты рядом со мной, — распорядился Кузнецов, приглаживая усы, — вы двое на той стороне. Щитки шлемов – опустить. Равняйсь. Смирно.
Снова залязгали замки, с шипением открылась переходная дверь. На пороге стояла разношёрстная компания повстанцев. Зеленокожая твилека, видимо, та самая, по фамилии Синдулла, красивая, как все они, но одетая в лишённый всякой элегантности оранжевый костюм пилота-истребителя. Девица, на земной вкус, этакого "поволжского" типа в размалёванной, словно комбинезон девушки с "Формулы 1", мандалорианской броне – Кузнецов обратил внимание, что глаза у неё точь-в-точь такого же редкого оттенка, как у Наследницы Нолы. Чернявый горбоносый подросток, похожий на араба или перса, на поясе у него почему-то висел строительный степлер. Высокий квадратный громила-нечеловек с лицом рано облысевшего питекантропа. Как там тогрута назвала этих существ? Лосаты, кажется. И, наконец, спасённый "джедай" Кейнан, что бы ни означало это слово: худой мужчина лет тридцати с короткой стрижкой, зелёными глазами и небольшой "канадской" бородкой, явно отпущенной ради солидности. Ах, да, ещё дройд, который путался под ногами владельцев. Впрочем, он-то, как раз, сориентировался первым. Пока остальные глазели на Кузнецова и десантников, он продефилировал между землянами вверх по пандусу, словно принимающий парад генерал. Капитан не мог не отметить, какой он низенький. Если бы не сомнения, что машинам вообще присущи эмоции, Кузнецов бы, ей-богу, подумал, что у железного ведра комплекс Наполеона из-за невеликого роста.
— Нале-напра…во! — шёпотом скомандовал Кузнецов.
Остановившись на верхней площадке галереи, дройд включил свой проектор, и возникло изображение солидного не старого ещё мужчины, вызвавшего у Кузнецова живую ассоциацию с испанскими грандами. Его уверенный и подчёркнуто-добродушный вид сразу выдавал в нём профессионального политика.
— Здравствуйте, друзья мои! — произнёс мужчина глубоким прекрасно поставленным голосом человека, привыкшего выступать с высоких трибун и обращаться к населению в ходе предвыборных кампаний. — Приятно видеть вас снова.
— Не понимаю, — пробормотал зеленоглазый Кейнан. — Я встречал вас всего однажды, и даже не знаю вашего имени. Почему…
Твилека опустила руку ему на плечо, поверх металлического наплечника, призывая к молчанию. Произнесла торжественно и с каким-то благоговейным трепетом в голосе, словно представляла святого:
— Его имя – сенатор Бэйл Органа.
— А экипаж, а корветы прикрытия?
Твилека подошла к голограмме, встала рядом. Она явно была знакома с этим сенатором, но подмены не замечала. Ну конечно, припомнил Кузнецов, Тиана ведь говорила, что Падме тоже работала в Сенате, уж она-то может воспроизвести поведение коллеги достоверно.
— Из других отрядов Сопротивления, — ответил на вопрос Кейнана фальшивый Бэйл.
— Есть и другие? — ахнула мандалорианка.
— Мы – отряд Сопротивления? — подросток повернул голову и, прикрыв рот рукой, тихо спросил громилу: — Секундочку, ты в курсе, что мы отряд?
— Хм-м. Нет, — отозвался тот.
— Мы не должны были пересекаться, — принялась объяснять твилека. — Попав в руки имперцев, мы не смогли бы рассказать ничего об остальных. Это называется Протокол.
Конспирация это называется, подумал про себя Кузнецов. До чего же бедный у них в галактике язык, элементарных терминов нет!
— Протокол пора менять! — послышалось сверху. Ага, шоу продолжается. Тогрута неторопливо спустилась по лестнице на площадку галереи.
— Фалкрэм?? — ахнула твилека.
— Осока. Меня зовут Осока Тано.
— Но почему вы прилетели? — спросил Кейнан, он, похоже, всё не мог допереть, отчего кто-то посторонний вдруг вздумал прийти ему на помощь.
— Из-за тебя и твоего ученика, — тогрута присела рядом с дройдом, коснулась сенсора, и голографическое изображение Сенатора погасло. — Вы, скажем так, сумели заявить о себе. Чего стоит одна ваша пиратская трансляция через имперскую вышку. Её слышали в трёх соседних секторах. Такую бы энергию, да в нужное русло! Не хотелось бы, чтобы вы банально свернули себе шею.
— Что же теперь? — поинтересовался подросток.
— А теперь… — Осока нахмурилась и, уперев руки в бёдра так, что было ясно – ей до фонаря, на какой брови у кого кепка, продолжала: — Теперь вас ждёт очень крупный разговор за все остальные ваши художества. Может, вы полагаете, что я не в курсе? Заодно обсудим тему, насколько опасны мороки, обитающие в заброшенных часовнях. Поднимайтесь-ка на верхнюю палубу, да поживее! Не хочу делать это при подчинённых.
Горе-герои один за другим стали подниматься по лестнице. Последней с тогрутой поравнялась девица в разрисованной броне.
— А ты так до сих пор и продолжаешь портить стены, — негромко произнесла Осока.