— И что же они хотят от нас получить? Если они в состоянии пересечь безвоздушное пространство, то их развитие зашло настолько далеко, что вряд ли у нас для них есть что-нибудь интересное, — отвергая такую версию, сказал Дон.
Тор, однако, не сдавался:
— Может, у них истощились запасы редких металлов или других элементов. Если у них более развитая цивилизация, чем у нас, то и более старая. Даже нам, и то не хватает в промышленности некоторых основных элементов. Может, это существа высокоразвитой культуры, и их интересует искусство и образ жизни более ранних форм цивилизации. Может, они изучают феномены гениальности, вроде Леонардо да Винчи или кого-нибудь еще.
— Нет, об этом не может быть и речи. Если крадены больше не прилетают и если пятьдесят лет назад у них не было никаких агрессивных намерений, то это уже давно бы обнаружилось. Вряд ли Солнечная система населена сплошь дураками, которые полвека лет воюют с призраками.
Бьорнсен задумался на минуту и предъявил свой последний и решающий аргумент:
— Может, кому-то выгодна вся эта шумиха вокруг краденов.
3
Дон Матерс пробыл у Бьорнсена до полудня. Они плотно позавтракали, и постепенно Дон окончательно оправился от вчерашнего. Он осторожно выспрашивал все о докторе, который бесплатно помог бы ему симулировать болезнь, чтобы можно было уйти в почетную отставку.
Бьорнсен сказал, что он не единственный, кто против подготовки всей Земли и колоний в Солнечной системе к войне с краденами. Он считал сумасшествием посвящать все усилия борьбе против несуществующего врага.
— Мне это напоминает гонку, кто первый высадится на Луне, — с отвращением сказал Тор.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Дон, допивая кофе.
— Вспомни самое начало космической эры. Соединенные Штаты не сразу втянулись в космическую лихорадку, но потом вдруг объявили, что собираются опередить русских с высадкой на Луну. Потратили миллионы долларов, причем в спешке много денег ушло впустую. Лучшие ученые и техники потратили уйму времени на подготовку этого полета. В результате удалось до конца десятилетия высадиться на Луну и сделать это первыми. Но дело в том, что гонки не получилось. Русские и не собирались отправлять на Луну своих космонавтов. Они посвятили свои усилия более серьезным экспериментам, создавая космические станции и добывая пробы грунта на Венере и Марсе. Все это обошлось гораздо дешевле.
— Ладно, — прервал того Матерс, — давай вернемся к врачу.
— Он придерживается того же мнения, что и я — все это сплошной фарс. Он считает, что любой человек, посвящающий себя космической службе или еще чему-нибудь, с этим связанному, попросту зря растрачивает свою жизнь. И тем, кто хочет, он готов помочь бросить это дело. Тебя это заинтересовало?
— Я подумаю, — уклончиво ответил Матерс.
Откуда он знал, стоит ли доверять этому великодушному с виду великану? Уверенности не было, а ситуация представлялась довольно-таки опасной. Считалось, что человечество находится в состоянии войны, поэтому преднамеренное дезертирство могло закончиться смертной казнью. А еели этот врач вдруг передумает и донесет на него? Или кто-нибудь донесет на самого доктора, и того арестуют, а затем подвергнут психической обработке? Тогда уж из него вытянут все о Бьорнсене и Матерее.
Дон еще раз поблагодарил Тора за гостеприимство и предложил перевести на его счет денег за приют, но тот только рассмеялся и посоветовал подумать над их разговором. Сейчас Бьорнсен не работал, поэтому его можно застать дома. Оказывается, совсем не просто найти работу, не связанную с войной. Профессии, не имеющие к ней отношения, можно пересчитать по пальцам.
Дон не знал, чем заняться. Этой ночью он просадил кругленькую сумму, и теперь у него не осталось денег, чтобы провести три недели отпуска так, как он привык. Кроме того, ему не давал покоя последний разговор с Дианой, а дурное предчувствие от встречи с командором, намекнувшим на возможность его направления к врачам, не уходило.
В конце концов он решил пойти в бар «Нуэво Мексико». По крайней мере, там у него был кредит, и он мог сэкономить несколько псевдодолларов.
До вечера оставалось еще много времени, и заведение Гарри почти пустовало. Матерс заметил одного своего приятеля, тоже пилота-разведчика. Тот сидел на табурете, и Дон к нему присоединился. Звали его Эрик Хансен. Он как-то умудрился стать лейтенантом, несмотря на то, что никаких важных разведывательных операций ему не поручали.
— Привет, Эрик. Как дела?
— Голова раскалывается, — уныло проворчал Эрик. — я только что три недели провел в патруле, и теперь гуляю. — Усевшись рядом, Дон заказал пива.
— Ты хоть раз встречался с краденами? — спросил он.
— Приходилось. Почти год назад. Приличная встряска для моих нервов. Поэтому я и получил повышение.
— Как это было?
— Да никак. Я видел его всего пару секунд. Он был похож на крейсер класса «Дорси» — промчался, как корабль-призрак на всех парусах, и исчез.
Дон пристально посмотрел ему в глаза и спросил:
— Черт побери, а ты уверен, что видел действительно краденов?
Хансена, казалось, это задело.
— Конечно, уверен. А с чего это ты?
— Сколько дней ты уже был в патруле до этой встречи?
— Патрулирование уже заканчивалось, и я как раз лег на обратный курс.
— И у тебя не было космической хандры?
— Ну, ты даешь! У любого она начинается, когда ты уже три или четыре недели в космосе, да к тому же один.
Дон допил пиво и сделал пальцем знак Гарри, чтобы тот налил еще. Гарри только что обслужил двоих в гражданской одежде и теперь слонялся без дела.
— А тебе не могли они померещиться? — вновь спросил Дон.
— Кто?
— Крадены.
Эрик быстрым движением опытного пьяницы вылил в себя остатки виски. Еще испытывая раздражение от вопросов Дона, он ответил с оттенком уныния:
— Конечно, это могло быть галлюцинацией. Ведь я видел их всего несколько секунд. Это еще что! Однажды, после пары недель в дальнем космосе, я видел карликов, пляшущих у меня в кабине. Да ты сам знаешь, что бывает.
— А я обычно вижу голубых эльфов, — признался Дон. Очень симпатичных, с прозрачными розовыми крылышками.
— Может, ты скрытый гомосексуалист? — предположил Хансен.
Они помолчали. Эрик выпил еще рюмку и спросил:
— Сколько тебе требуется пробыть в патруле, чтобы начала мерещиться всякая чертовщина?
— Не знаю, — пожал плечами Дон и постучал костяшками пальцев по столу, хотя он наверняка знал, что он не из дерева.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что крадены исчезли?
— Секунда прошла — и их нет. Единственное, что я понял, это то, что Служба разведки права. Крадены способны переходить в ультра-пространство, гипер-пространство, в другое измерение или еще черт знает куда, а летают они быстрее скорости света.
Дон отхлебнул пива:
— Не сходи с ума. Никто не может летать со скоростью света. Это общеизвестно, и тебя этому учили.
— Я ничего не говорю о полетах со скоростью света. Я сказал — быстрее, чем скорость света. Сегодня над этим работают самые умные головы. Как же смогли бы тогда крадены прилетать сюда из других звездных систем? Самые близкие из них — Альфа и Бета Центавра — находятся на расстоянии четырех световых лет от нас. Следующая — Эпсилон в созвездии Эридан — это почти одиннадцать световых лет. Мы не знаем, откуда прилетают крадены, но они, несомненно, могут перемещаться в пространстве, превышая скорость света.
Дон заметил, что Эрик все больше пьянел, но все равно запальчиво возразил:
— Нельзя летать со скоростью большей, чем скорость света.
— Чепуха. Эйнштейн никогда так не говорил.
— Черт возьми, где ты учился?
— Эйнштейн говорил, что нельзя летать со скоростью света. Но он ничего не говорил о том, что нельзя летать быстрее.
— Ты здорово выпил, приятель. Я тебе завидую. Как можно летать быстрее, ведь приближаясь к такой скорости, обязательно где-то с ней сравняешься?
— Откуда я знаю? — вяло произнес Эрик, явно устав от разговора. — Наверное, они как-то умудряются это делать.