О том, что продавец алмазов получил не настоящие, а фальшивые рубли, знал только сам Верба, больше никто. Он и Семена Григорьевича не посвятил в свою махинацию, тот был ярым сторонником честного бизнеса, хотя не отвергал разных хитростей и махинаций, сопровождающих заключение сделок. До заключения сделки можно творить все, что угодно: водить за нос невыполняемыми обещаниями, запугивать, похищать и даже убивать - в самом крайнем случае, конечно, когда нет другого выхода. Бизнес есть бизнес. Но сама сделка и выполнение всех ее условий должны быть честными. Бизнес есть бизнес! Без этой честности внутри самой себя коммерция превращается в уголовщину, а сам коммерсант неизбежно теряет доверие партнеров и рано или поздно остается в изоляции. Так поучал Семен Григорьевич, тертый калач, сделавший себе нелегальную деловую карьеру еще в ходе хрущевской оттепели, Виктора Вербу, терпеливо выводя его в обойму остающихся в тени информационной шумихи, истинных сильных мира сего. Он не был вполне доволен своим учеником, которому постепенно передал все свои связи в деловом мире и которого никогда не обременял мелочной опекой, ограничиваясь лишь либо самыми общими советами, либо конкретными рекомендациями по конкретным делам. Конечно, характер их взаимоотношений определялся еще и тем, что в их общее дело Верба вложил почти втрое больше денег, нежели сам Семен Бокий, понемногу и вполне сознательно уходивший в тень своего энергичного партнера - на хорошо обеспеченный покой.
- Неровно работаешь, - выговаривал Семен Григорьевич своему ученику, который учеником себя давно уже не считал и прислушивался к советам своего учителя лишь постольку, поскольку они соответствовали его собственной стратегии ведения дел. - То мелочишься, то хватаешься за такие крупные куски, которые тебе пока не по зубам.
- Но ведь откусываю! - ухмылялся Верба.
- Не откусывал бы, так я и говорить бы с тобой не стал. Но ведь и тебя кусают! Да еще как. Помнишь, какой урок Гольберг тебе преподал?
- Кто не рискует, тот не выигрывает, Семен Григорьевич.
- Риск риску рознь. - Старик пожевал губами. - А хуже всего, Витя, что ты уже после того, как по рукам ударили, норовишь контрагента обмухлевать.
- Не каждого, Семен Григорьевич, я с разбором.
- Если без разбора, ты бы либо в земле уже лежал, либо в тюряге сидел. - Старик вздохнул. - Тебе кое-что прощают, потому что я за тобой стою.
Верба молча прижал руку к сердцу и, ничуть не скоморошничая, искренне поклонился.
- То-то. Ты хоть и с разбором мухлюешь, а все равно лицо теряешь, грязнишься перед деловыми людьми. Ты посмотри на Казимира. Чисто работает, сукин сын! Комар носа не подточит.
Полные щеки Вербы заалели, он недолюбливал Казимира и не терпел, когда ему тыкали в нос его именем и его делами.
- А денег у кого больше - у меня или у Казимира? - зло спросил он.
- У тебя, Витя, у тебя, - мирно ответил старик и не без ядовитости поинтересовался: - А связей у кого больше, а?
Верба вдруг рассмеялся:
- Связи - дело наживное, Семен Григорьевич. Сейчас время такое - надо рвать, рвать и рвать! Рвать у своих и у чужих, у сильных и у слабых, чисто и грязно, по мелочи и по-крупному. Рвать, пока позволено, время сейчас такое. Долго тянуться все это не может - рвать будет нечего. Тогда и накинут узду на деловых людей. - Верба ухмыльнулся. - Ну и начнем работать по-новому в соответствии с накопленными капиталами. Почистимся, отмоемся, престижные связи купим уже по дешевке. Вот моя линия, Семен Григорьевич. А пока - обмани своего ближнего, не забудь и дальнего, ибо дальний приблизится к тебе, обманет и восторжествует.
Бокий захихикал, в словах Вербы была своя правда и своя чуткость к моменту делового времени.
- Смотри, Витя, - сказал он, отсмеявшись и поджимая губы. - У тебя своя голова на плечах. Замечаю только, промахиваться ты стал почаще, чем поначалу, возгордился, видать. Осмотрись, Витя, подумай.
Разглядывая теперь раскрытый портсигар с подмоченными сигаретами, Верба подумал, что, пожалуй, старик Бокий прав. Промахиваться он стал почаще, чем прежде, видно, времена потихоньку меняются, а он прет себе прежней дорожкой. Действительно, пора осмотреться и внести коррективы в деловую стратегию. А каков гусь этот Ник! Наверное, и тут Семен Григорьевич прав - высокого полета птица, агент экстра-класса, а стало быть, представитель серьезных людей, на которых он по найму работает. Обижать его не следует, но поговорить с ним теперь с глазу на глаз и вовсе необходимо. Лучше, конечно, не со свободным, а со стреноженным, но стреножить такого аса куда как нелегко. Шлепнут его вгорячах, и тогда серьезные люди, нанявшие этого агента, начнут серьезную разборку. Верба поежился от этой мысли и решил, что на такой риск идти нельзя. Никак нельзя! И вообще, как смотреть на подмену портсигара с настоящими алмазами на эту вот мокрятину, что лежит сейчас перед ним?