Вильямсон нетерпеливо тряхнул головой и сказал:
— Вы — главный медик на «Ргабваре», корабле-неотложке, на счету которого больше спасательных операций, чем у любого другого судна Корпуса Мониторов, причем все эти экспедиции были связаны с высокой степенью риска. Вы можете, конечно, поспорить со мной и начать доказывать, что в каждом случае риск был необходим и оправдан, даже с точки зрения существа, для которого трусость является образом жизни. Однако при всем моем уважении, Старший врач, на Вемаре рисковать неоправданно, не нужно и глупо.
Приликла внешне никак не ответил на резкие слова Вильямсона, и Гурронсевас вдруг понял, что Приликла физически не в состоянии уловить эмоциональное излучение капитана «Тремаара», находящегося на расстоянии во много тысяч миль от «Ргабвара». Приликла негромко проговорил:
— Прежде всего я намерен лично оценить сложившееся положение в северной умеренной зоне — там, где уровень развития техники и условия жизни примитивны, а вемарцы, надеюсь, более сговорчивы. Только после этого я решу, стоит ли совершать посадку и осуществлять спасательную операцию, или нет.
Капитан Вильямсон громко вздохнул, но промолчал.
— Когда мы совершим посадку, если мы ее совершим, — продолжал Приликла, — я был бы вам крайне признателен, если бы вы продолжили орбитальное наблюдение за указанной областью на предмет срочного извещения нас о любых враждебных действиях со стороны вемарцев, обитающих в экваториальной зоне. Противометеоритное поле «Ргабвара» предохранит корабль от повреждений любыми предметами, какими в него вздумают швырять вемарцы, но у меня нет намерений разжигать войну даже в виде обороны, и я немедленно совершу взлет, как только заподозрю что-либо неладное. Кроме того, я был бы вам очень благодарен, если бы вы снабдили меня любыми дополнительными сведениями, не содержащимися в ознакомительной видеозаписи. Чем скорее это произойдет, тем лучше.
Прежде всего нас интересуют области, где поменьше оружия, — продолжал Приликла, — уровень жизни низкий, а детей больше, чем в среднем на планете. Мы надеемся, что вемарцы-родители напоминают других цивилизованных существ в том, что будут готовы отбросить гордыню и злобу по отношению к пришельцам, если те помогут им накормить их детей. Если мы сумеем найти соответствующий подход и родителей удастся убедить принять от нас помощь, нужно будет действовать с умом, дабы не раскрыть наши карты целиком и не сделать помощь продовольствием слишком очевидной. Так мы сумеем не унизить местных жителей.
Вильямсон посмотрел в сторону и вполголоса дал кому-то из своих подчиненных какие-то указания, затем, обратившись к Приликле, сказал:
— Нам обоим отлично известно, что, как только вы высадитесь в зоне бедствия, командование автоматически переходит к вам. Все ясно. Прежде всего вы требуете постоянных разведданных, наблюдения с орбиты за планетой с целью передачи вам вовремя тревожных сведений и сбрасывания вам под прикрытием ночи требуемых припасов. Считайте, что мы договорились. Что-нибудь еще?
— Благодарю вас, больше ничего, друг Вильямсон, — ответил Приликла.
Капитан «Тремаара» медленно покачал головой и сказал:
— Меня предупреждали, что спорить с вами — пустая трата времени. Все, что я мог сказать, чтобы переубедить вас, я сказал. Советы были полезные, Старший врач, хотя я вас и не уговорил последовать им, но... будьте предельно осторожны внизу, друг.
И прежде чем Приликла успел ответить, лицо Вильямсона исчезло с экрана коммуниктора и сменилось изображением капитана Флетчера, который отрывисто произнес:
— С «Тремаара» уже начали передавать запрошенные вами сведения. Их связист утверждает, что среди прочей информации там имеются неплохие, сделанные крупным планом фотоснимки взрослых вемарцев и их детенышей, схема расположения оборонительных укреплений, а также излагаются некоторые соображения относительно социальной структуры вемарского общества и особенностей характера местных жителей. Все на уровне догадок, конечно, и, естественно, последние сведения носят неофициальный характер. Как только мы запишем информацию, я переправлю ее на ваш монитор. Тем временем «Ргабвар» приближается к Вемару на крейсерской скорости, и через тридцать два часа две минуты мы окажемся на орбите.
— Благодарю вас, друг Флетчер, — отозвался эмпат. — Значит, у нас предостаточно времени для того, чтобы ознакомиться с новыми сведениями до высадки.
— Его хватит и на то, чтобы передумать высаживаться, — буркнула Нэйдрад.
Мэрчисон негромко рассмеялась и сказала:
— Я так не думаю. Это было бы чересчур разумно.
Несколько минут погодя на мониторе пошел новый материал, переданный с «Тремаара». Началось жаркое обсуждение, и Гурронсевас воочию увидел, что это такое — быть невидимым наблюдателем.
Как ни странно, первым подал голос капитан Флетчер, который заявил, что его коллега на «Тремааре» сильно преувеличил грозящую экипажу «Ргабвара» опасность со стороны вемарцев, оружие у которых безнадежно устарело, проржавело насквозь, и вообще, похоже, им давно не пользовались. Капитан также упомянул о том, что стены укреплений заросли травой и деревьями и почти рассыпались. Дальнобойные орудия стреляли снарядами с химической начинкой, но, по мнению Флетчера, эти снаряды для стрелков были вреднее, чем для тех, по кому стреляли. Возможности запустить спускаемые фотоаппараты в жилища и на склады вемарцев не было, так как не исключалось, что у них есть и переносное оружие, но в это верилось с трудом.
— Моя уверенность, — продолжал Флетчер, — зиждется на тайном наблюдении за детьми вемарцев. Как большинство малышей, они играют в охотников и воинов и в играх пользуются игрушечными копьями, луками и стрелами — безвредным древним оружием взрослых. Однако никто из детей ни разу, прицелившись во «врага», не крикнул «бабах!» или еще чего-нибудь в этом роде, так что вряд ли их родители до сих пор пользуются огнестрельным оружием. Кроме того, укрепленные деревни вемарцев так обветшали и население в них столь малочисленно, что местным жителям просто не хватит народа на оборону. Вообще у меня такое чувство, что и строились эти укрепления ради отражения набегов разбойников, охотящихся за чужим скотом. Но теперь поселения вемарцев находятся на таком большом расстоянии одно от другого, а численность домашней живности настолько упала, что ни о каких набегах не может быть и речи: любые разбойники умрут с голода прежде, чем доберутся до ближайшей деревни.
Полагаю, капитан Вильямсон пытался запугать нас, не дав нам ознакомиться с ситуацией поближе, — заключил Флетчер. — У меня такое чувство, что вемарцы не могут представлять для нас физической угрозы. Но чего я не понимаю, так это того, почему эти существа, которым грозит голодная смерть, столь избирательны и привередливы в еде.
— Благодарю вас, друг Флетчер, — сказал Приликла. — Вы нас очень успокоили. Мы задаем себе тот же самый вопрос. Друг Данальта, у меня такое ощущение, что вы желаете высказаться.
Мимикрист, в данное время пребывавший в своем первозданном виде, то бишь в форме кучки зеленоватого желе, зашевелился, прибавил к единственному глазу и уху весьма небрежных очертаний рот и произнес:
— Мне случалось видеть, как голод превращал самых цивилизованных существ в совершенных дикарей, в особенности если они лишаются первичной пищи. К счастью, моим сородичам удалось выжить и развиться до разумного состояния в связи с тем, что мы ели и едим все и всех, кто не пытается съесть нас. Но как решить — существует ли в этом плане что-то вроде традиций, что-то унаследованное от религиозного воспитания на ранней стадии развития общества? Или дело все же только в физиологической потребности?
— Место захоронения вемарцев не обнаружено, — сообщил Флетчер. — А ведь внешние атрибуты почитания умерших свидетельствуют о вере в загробную жизнь. Полной уверенности пока нет, но, судя по имеющимся на этот час сведениям, можно предположить, что вемарцы не религиозны.
— Благодарю вас, коллега, — чуть насмешливо проговорила Мэрчисон, подошла к монитору, нажала клавиши «повтор» и «пауза» в то время, как на экране появилось одно из многочисленных изображений местных обитателей Вемара, и добавила:
— Жители Вемара принадлежат к физиологической классификации ДГСГ. Для находящихся среди нас неспециалистов поясню: они теплокровные кислорододышащие существа. Масса тела взрослой особи втрое меньше, чем масса тела взрослого землянина, а поскольку сила притяжения у поверхности планеты составляет одну целую тридцать восемь сотых, то здоровые особи имеют пропорционально развитую мускулатуру.
Гурронсевас внимательно смотрел на мелькающие на экране фотоснимки и думал о том, что вемарцы очень напоминают виденного им однажды на картине земного кенгуру. Различия заключались в том, что у вемарцев была гораздо более крупная голова и устрашающего вида зубы. Короткие передние конечности заканчивались шестипалыми кистями, на каждой из которых было по два противолежащих больших пальца. Хвост был более массивным, нежели у кенгуру, и заканчивался широким плоским треугольным костным образованием, покрытым плотным слоем мышц. Это утолщение на конце хвоста, как объяснила Мэрчисон, служило сразу трем целям: оно являлось данным вемарцам от природы оружием, помогало более быстро передвигаться при погоне или во время преследования врагами, а кроме того, оно служило для переноски малышей-вемарцев, не умеющих самостоятельно ходить.
На экране появился очаровательный снимок взрослой пары вемарцев. Гурронсевас, правда, не понял, кто из них к какому полу принадлежит, но оба тащили на хвостах по радостному отпрыску. За этим снимком последовал другой: тут вемарцы охотились. Охотясь, они двигались странно и неуклюже: передние конечности складывали перед грудью, подбородками касались земли, задние конечности широко расставляли и просовывали между ними хвост так, что его плоское окончание становилось центром тяжести. И когда возникала необходимость, вермацы опирались на хвост, он спружинивал и давал им возможность совершить прыжок на расстояние равное пяти-шести длинам их тела.
Если охотящемуся вемарцу не удавалось сразу приземлиться задними ногами на свою жертву, то он приподнимал одну заднюю конечность, задирал хвост и с размаху лупил по жертве концом хвоста. Если же прыжок удавался, то вемарец быстро перекусывал позвоночник зверька острыми зубами.
— Хвост у вемарцев необычайно гибок при движении вверх и вниз, — продолжала свои пояснения Мэрчисон, — однако поднять его выше определенной точки они не могут. Почему — это еще предстоит выяснить, однако даже без рентгеновских снимков видно, что строение поясничных и хвостовых позвонков у вемарцев таково, что они не могут прижимать хвост к спине без того, чтобы не произошло значительное смещение спинных позвонков. Поэтому спины и бока — это единственные участки тела вемарцев, уязвимые при нападении на них естественных врагов, которым, помимо всего прочего, нужно нападать на вемарцев врасплох, дабы самим не превратиться в жертвы.
Затем последовало несколько снимков четвероногого животного, поросшего такой черной шерстью, что трудно было разглядеть его получше. У животного были острые зубы и еще более острые и длинные когти. Оно прыгало на вемарца с нависающей над лесной тропинкой ветки. Зверь запускал клыки и когти в мясистую спину вемарца, а тот отчаянно бил по земле хвостом и прыгал, пытаясь сбросить со спины врага. Случайно то было или продуманно, но вдруг во время одного из прыжков вемарец подпрыгнул так высоко, что подлетел до толстой ветки: его враг задел ее и ударился с такой силой, что рухнул наземь, изрыгая куски мяса и шерсти вемарца. Мгновение спустя на землю повалился и сам вемарец. Мэрчисон сказала, что через несколько минут оба соперника были мертвы.
Гурронсеваса подташнивало. Он отвернулся к иллюминатору прямого обзора.
А Мэрчисон продолжала:
— Это лохматое черное животное — один из самых страшных хищников на Вемаре, однако вемарцы, бывает, тоже охотятся на него, так что тут еще можно поспорить — кто едок, а кто едомый. Но хватит на сегодня кровавых трагедий. Снимки эти сделаны для того, чтобы мы лучше узнали и опасались здешних обитателей — как разумных, так и неразумных, а также для того, чтобы мы могли выяснить тонкости их анатомии. С выводами придется подождать до тех пор, пока мы не получим рентгеновских снимков желудка и кишечника вемарца, однако на основании визуальных наблюдений можно...
На следующие несколько минут речь патофизиолога стала настолько профессиональной и пересыпанной мудреными терминами, что Гурронсевас понимал только отдельные слова. К счастью, заключительное резюме Мэрчисон произнесла внятно и понятно:
— ...Следовательно, не приходится сомневаться в том, что вемарцы были и остаются существами всеядными. Нет данных за то, что у них когда-либо имелся сложный, состоящий из нескольких отделов желудок травоядных. Я бы сказала, что и пищеварительные органы не имеют специализации и не похожи на наши. Ну, то есть за исключением Данальты. Прибавьте к этому такой факт: имеется снимок вемарца-детеныша, который ест блюдо, состоящее из мяса и растений. Затем, согласно наблюдениям наших товарищей, пропорция мяса в ежедневном рационе возрастает. Для существ, принадлежащих к разумному виду, это означает, что пристрастие к мясной пище является добровольным выбором, а не физиологической потребностью. Вероятно, в далеком прошлом имели место какие-то события, заставившие вемарцев склониться к животной пище, однако, какова бы ни была причина такого выбора, на сегодняшний день он неверен. Если вемарцы не изменят своих пристрастий, они вскоре истребят всех животных, на которых привыкли охотиться, и умрут от голода. А вот если бы они занялись земледелием и стали бы выращивать съедобные растения, у них появился бы шанс выжить.
Мэрчисон умолкла, обвела слушателей серьезным взглядом и печально добавила:
— Каким-то образом нам нужно будет уговорить население целой планеты обратиться в вегетарианцев.
Все долго молчали. Патофизиолог не двигалась, замер и Данальта. Приликла метался из стороны в сторону в вихре общих эмоций, а шерсть Нэйдрад гуляла разбушевавшимися волнами, словно под жестоким ветром.
Молчание нарушила кельгианка.
— Так вот почему с нами полетел Гурронсевас? — спросила она.