«Даже интересно, неужели комбат орал все время, пока я пребывал в счастливом безмолвии отключения? — подумал я. — Нет, не похоже, в голосе не слышно усталости, слишком азартно забирает…»
— «Клумба–1», я — «Ромашка–1», прием, плохо слышу, прием. «Клумба–1», я — «Ромашка–1», что–то со связью, прием, — немедленно забубнил я, доказывая свою невиновность в технических неполадках.
Шутки — шутками, а гробить людей я все равно не позволю. Пусть Диц захлебнется слюной, призывая на мою голову все кары небесные и военно–административную рать, но класть взвод костями под огнем автоматики… В конце концов, мы больше не штрафники, и пора кончать с этим несгибаемым самодурством!
Я тоже злился. Только молча, как положено младшему по званию.
Диц, словно по инерции, еще продолжал орать про трусость и трибунал, но на этот раз его перебил собственный заместитель.
— С вашего позволения, господин майор, сэр! — холодно отчеканил Рагерборд.
— «Ромашка–1», я — «Клумба–2», как слышишь меня, прием? Как слышишь, повтори?
Я понимаю, ему тоже надоели эти звенящие интонации заклинившей вибропилы.
— Слышу вас, «Клумба–2, плохо, но слышу, прием… — забубнил я в ответ.
— Слушай меня, «Ромашка»! Я договорился с танкистами, они вам подкинут «пирог», через семь минут подойдет к северному склону. Действуй, «Ромашка», как понял меня, прием?
— Понял вас, «Клумба–2», хорошо понял! — обрадовался я. — Спасибо, «Клумба–2»!
Все понял, начинаем работать! Моя связь окончательно восстановилась. Капризы техники! А я что могу поделать?
— Действуй! — повторил капитан. — И это… голову береги, «Ромашка», а то ведь «пироги», бывает, на голову валятся, — слегка поехидничал замкомбата.
— Есть, сэр! Слушаюсь, сэр!
«Пирог», тяжелый МП–танк «лангуст–18», это как раз то, что нам нужно.
«Крупнокалиберка танковую броню не пробивает, под прикрытием танка уже можно прорываться. Правда, кто знает, какие сюрпризы приготовлены на самой высотке… Скорее всего, и для «пирога» найдется кусочек маслица, — рассуждал я. — Но это уже наша часть работы…»
А что, если…
— «Ромашка–1», я — «Клумба–1»! С вашего позволения, капитан… — снова возник в наушниках Диц. Его голос просто сочился иронией. (Надо же, майор просит разрешения у капитана — ха–ха–ха!) — Двигаюсь к вам, скоро буду! Вы у меня еще только попятитесь, вы у меня будете там бока пролеживать! Лично прослежу! — рыкнул он.
«Конечно. Проследит. Кто б сомневался.
Не в атаку же поведет! Знаем мы таких следаков — засядет где–нибудь сзади и начнет понукать из безопасного укрытия», — мельком подумал я.
Вот зараза, сбил меня с мысли…
Итак, о чем я? Ах да, про масло для «пирога»! Если на высотке хорошие укрепления, а они там хорошие, значит, и подходы соответствующим образом заминированы, быстро соображал я. Казачки–добровольцы там не просто чаи распивают. Ждут, когда можно будет активировать какую–нибудь скрытую «гайку». Туда нас МП–танк подведет, но дальше преимущества тяжелой брони закончатся. Угробим танк, только и всего…
Нет, нужно по–другому…
— «Ромашка–11», я — «Первый»! Ты где там? Отзовись! — вызвал я Иглу.
— Слушаю, командир! — откликнулась она.
— Внимательно слушай.
— А ты меня любишь?
На этот раз я не нашел, что ответить. Не до того было.
— Отставить базар! — скомандовал я. — «Ромашка–11», примешь командование взводом. Атакуете по южному склону под прикрытием танка. Шумите, гремите, но главное — отвлеките на себя все внимание. Мы со «Вторым» попробуем зайти с другой стороны. Начинаем, как только подойдет танк. Вопросы есть?
Вопросов не было, Игла поняла меня сразу. Она — опытный солдат, ей не надо долго разжевывать.
Вадик, слушая наш разговор, подтверждающе поднял большой палец. Он тоже понял.
— Командир! — окликнула Игла.
— Чего?
— Осторожнее там.
Странное, в общем, предупреждение. В такой ситуации. Но все равно спасибо…
— Есть, понял! Вам тоже удачи.
— Командир! — снова окликнула она, помолчав.
— Слушаю, слушаю.
— Молчание — знак согласия, — многозначительно сообщила она.
Я не сразу понял, к чему она это сказала, и только потом подавился смешком. Вот зараза зубастая!
* * *
На этот раз «лангуст» хорошо выполнил свою работу. Появился он вовремя, ровно через семь минут после сообщения Рагерборда, и сработал грамотно, сразу отвлек на себя весь огонь. Многослойное покрытие МП–танка — это не хрупкая броня пехотинца, с ним не забалуешь. «Аптушки» могли сколь угодно визжать, перегреваясь стволами, но для тяжелого танка, да еще с дальнего расстояния, все это, как шелуха семечек, сплюнутая в полицейского, — урона не нанесет, только разозлит до истерики.