Четыре здоровенных краснокожих инопланетянина — мысль о том, что каждый из них займется с ней сексом, заставила ее сжаться от желания.
— Ох, ну ладно. — Она ощутила твердость его члена, упирающегося ей в бедро. Казалось нечестным, что он доставил столько удовольствия, ничего не получив взамен. — Так что насчет тебя? Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
* * * * *
Зей не мог оторваться от нее, проводя пальцами по мелким пятнышкам, спускавшимся по ее шее к верхней части груди. Хватит ли ему прикосновений к ней? Нет, даже если огненные ямы Галафракса замерзнут. Ее слова заставили его остановиться.
— Оставить меня в таком состоянии?
Она с трудом высвободилась из его объятий, и он неохотно отпустил ее. Она приподнялась, повернулась и снова села на ноги. Руби подняла на него большие голубые глаза, все еще блестевшие после оргазма. Зей испытывал гордость, зная, что он первый доставил ей удовольствие. Будь он проклят, если не похвастается этим перед братьями.
Она улыбнулась, и ее волосы свисали, как мерцающий красный занавес. Он не удержался и запустил пальцы в шелковистые пряди.
— Ну, конечно, — на ее розовых губах, припухших от его поцелуев, появилась чувственная улыбка. — Удовольствие должно быть взаимным. — Она скользнула взглядом по его телу. — Ляг на спину, пожалуйста.
Зей сдвинулся с места, будь он проклят, если откажется от такой милой просьбы. К тому же ему стало любопытно, что она собирается делать.
Зей зашипел сквозь зубы, когда она провела рукой по выпуклой промежности, сосредоточенно нахмурив брови, изучая застежку его брюк.
— Ты не расстегнешь мне штаны? Мне интересно посмотреть, как ты выглядишь.
Это рискованная вещь, о которой она просила, и он изо всех сил старался не разорвать цепочку братского общения и не взять ее первой.
— Рыженькая, это неразумно. Существует предел, который может вынести демос-мужчина.
— Оу? — ее улыбка стала озорной. — Большой сильный телохранитель не выдержит небольшого внимания со стороны человеческой женщины? Расстегни их для меня.
«О, будь прокляты ледяные равнины, будь прокляты последствия, Бир назначит меня на следующий месяц уборщиком, но это того стоит».
Он повозился с застежкой, понимая, как сильно дрожат его руки.
Она резко втянула в себя воздух, когда его тяжелый, набухший член выскользнул наружу и устремился к ней, словно умоляя о внимании.
— Боже мой, какой же ты большой.
Он встревоженно всматривался в ее лицо в поисках признаков страха, но увидел лишь благоговейный трепет.
— Тебя пугает размер? Ты такая маленькая, и я не хочу причинять тебе боль.
— У тебя будут неприятности, если мы займемся сексом?
— Я справлюсь.
Она хихикнула, и этот радостный, мелодичный звук пленил его сердце.
— Я знаю, ты сказал, что до Бира никакого проникновения, но оральный секс считается?
— Оральный?
Она обхватила бледными пальцами его член, и он застонал. Зей откинулся на подушки, когда она его погладила.
— Да, оральный секс, когда я использую рот и другие части тела, чтобы довести тебя до пика наслаждения.
— Огненный демон, это так приятно.
— О! Твой член самосмазывающийся? — она подняла руку, растирая смазку между пальцами.
— У нас присутствует природная смазка, которая помогает нам проникать в демос-женщин.
— Удобно, они не становятся влажными, как я?
— Нет, твои соки уникальны. Мне нравится твой влажный жар, рыженькая, и я знаю, что моим братьям тоже понравится.
Она наклонила голову набок. Он хотел бы прочесть ее мысли в этот момент, глядя на ее соблазнительную улыбку.
— Я никогда не делала этого раньше, но я читала об этом, и с твоей, э-э-э, смазкой, это будет легче.
Руби склонилась над ним, и он проследил взглядом за покачиванием ее грудей, висевших прямо над его болезненно ноющим членом.
Руби обхватила его член между грудями, а потом прижала их друг к другу. Мягкое тепло вокруг члена не поддавалось описанию. Зей застонал, когда она скользнула вверх и вниз вдоль прижатых друг к другу холмиков.
— Великие огненные демоны!
Она широко улыбнулась, с каждым разом двигаясь все быстрее и быстрее. Красный член скользил внутрь и наружу, почти задевая ее подбородок, она опустила голову и облизала его кончик.
— Ух ты, и вкус у тебя приятный.
Будь он проклят, если когда-нибудь отпустит эту женщину. Его яйца покалывало, и он снова застонал, когда надвигающееся освобождение пронеслось через его тело. Руби облизала еще пару раз, пока он двигал бедрами снова и снова, о боже, он сейчас кончит на ее красивое лицо.