Это ненадолго, успокоил он себя, оглянулся, чтобы еще раз увидеть все, и ступил внутрь.
Сзади зашумело, и свет погас. Но тьма царила недолго, вновь вспыхнул шар и повел Непи.
Вот он уже в Шахте, куда опустилась Плита Мертвых. Оставалось лишь ступить на нее и подняться в Мир.
Непи так и сделал — и Плита поплыла вверх.
Но оказался Непи совсем не там, где рассчитывал оказаться.
Большая светлая шахта открылась его взору. Прямо напротив него на возвышении, в очень удобно устроенном для сидения месте расположился Дикта. Он смотрел на него, Непи. Всемогущий удивительно походил на образ, нарисованный Стэприхом на балахонах.
— Ступай в угол и вымой ноги, — сказал Дикта. — Они у тебя чернее ночи.
Непи повиновался его жесту и слева в углу обнаружил небольшую выемку.
— Садись на край и ставь ноги внутрь.
Непи вновь повиновался. В голове не было ни единой мысли, пустота, шум и звон. В стене зашипело и из нее неожиданно напористой струей потекла вода, быстро наполняя выемку. Непи наклонился и стал тереть ладонями подошвы. Руки, а следом за ними и вода сделались черными.
«Где я так перепачкался? — подумал Непи. — В новом мире не было ничего черного».
Вода из выемки с шумом ушла вниз, словно провалилась сквозь каменное дно. Выемка наполнилась чистой. Непи вновь принялся тереть подошвы.
— Хватит! — сказал Дикта, и вода перестала течь. — Иди сюда!
Непи быстро обтер ступни краем балахона, встал и робко приблизился к Дикте. Глаза Всемогущего смотрели сурово.
— Вернулся?.. Я знал, что ты вернешься. Все возвращаются. Не зря же я столько времени вожусь с вами. Даже самые сильные натуры не способны выдержать испытание полной свободой. Вначале вы жаждете ее, вам кажется, что вы обретете в ней ВСЕ. Как же! Свобода! Никаких обязанностей и ограничений. Все дозволено… Как дети. Хочу делать все, что хочу. Но случись что-нибудь, тут же бегут к матери.
— И ты, вкусив свободы, понял свою беззащитность перед миром, открытость всем стихиям и напастям и прибежал назад, под крыло к Дикте. Ведь так?!.. Ну, отвечай! — Дикта сердито прикрикнул на Непи, видя, что тот молчит.
— Я понимаю не все твои слова, Всемогущий, но все равно… это не так. Я вернулся не из страха. Я вдруг понял: ты послал меня первым разведать дорогу в новый мир. Я думал: раз ты послал меня, значит приспело время… И я вернулся за Венэлей, Стэприхом, Нолли и всеми людьми. Мне очень не хотелось возвращаться.
Лицо Дикты на миг стало таким страшным, что Непи невольно отшатнулся. Потом черты Всемогущего разгладились и он заговорил спокойно, с жалостью, назиданием.
— Эх, Непи, Непи… Ничего-то ты не понял. Я послал тебя не за тем, чтобы ты разведал путь в мир за стеной. Достаточно того, что его знаю я! Когда придет час, я укажу его своему народу. Ты был нужен для другого. Бесконечное число дней веду я вас по Пути. Но как медлительны, как неповоротливы вы! Непонятливы! Проходят поколенья, прежде чем усваиваете самые простые истины. Я в миг могу дать вам все! Для своего народа мне не жаль ничего. Но это УЖЕ БЫЛО! Люди создали мир безграничной свободы и достатка, и он погубил их. Все разрушилось: все ценности, все идеалы. Они утратили свою цель: Светлое Будущее.
Чтобы это не повторилось, вы должны быть закалены, неприхотливы. В вашей крови, как инстинкт продолжения рода, как потребность дышать, пить, есть должны закрепиться Великие Истины. Светлое Будущее — это не только мир вокруг вас, но и ВЫ САМИ.
— Какие истины, Всемогущий? — несмело спросил Непи. — Скажи их мне, я передам людям, они скорее поймут. Они не знают, чего ты хочешь от них. Скажи мне, они сделают, что прикажешь.
— Нет! Слова забываются, люди изменяют, даже самые преданные. Вы не должны знать. Это должно быть внутри вас! Знания забываются, их вытесняют другие. А это должно быть вечно!
— Я не понимаю, Всемогущий.
— Ты и не должен. Задавался ли ты когда-нибудь вопросом, что означают ваши имена?
— Нет, — покачал головой Непи.
— Ха! — усмехнулся Дикта. — Вот видишь. Они меняются в течение жизни. У некоторых по нескольку раз. А зачем?..
— Не знаю.
— Имена ваши — ваша суть. Ты — Неприкаянный Иван, твоя девушка — Вера-Надежда-Любовь, ваш приемный отец — Старый Придворный Художник, Пдисбуд — Приблизившийся к Дикте и Светлому Будущему, и так далее. Непи, Венэля, Стэприх, Пдисбуд.
— Прости, Всемогущий, но мне все равно непонятно. Я не знаю многих слов.
— Твое имя говорит, что ты беспокойный человек, не желающий жить, как другие. Ты простой и сильный, упрямый и честный.
— А Стэприх? Что такое придворный?
Дикта усмехнулся.
— Ты знаешь, что такое старый и что такое художник. Этого вполне достаточно.
— А Нолли? Табаки?
— О! Их имена просты. Нолли или Ноль значит ничто. Этого человека можно повести за собой, куда угодно. Кто первый сделает это, тому он будет принадлежать. Может быть вскоре я назову его Единицей. За последнее время он, похоже, возмужал. Что же касается Табаки, то вы сами когда-нибудь поймете его суть.
Непи молчал, осмысливая то, что узнал. Но молчал недолго — еще один вопрос не давал ему покоя.
— Скажи, Всемогущий, за что ты наказал Венэлю?
— За грехи.
— Какие?
— За грехи людей.
— Но у нее нет грехов!
— Безгрешен только Я! Запомни! Неважно, провинился ли тот или иной человек, важно, что грешно все ваше племя. И чтобы оно не забывало об этом, чтобы не погрязло в мерзости, я иногда секу кого-нибудь вот этой плетью, — Дикта показал Непи какую-то штуку, похожую на обломок толстой ветви дерева, очищенный от листьев. — Неважно кого. Люди видят наказанного и ищут в себе вину. И находят ее. И пытаются жить лучше. Кара очищает.
— Значит, ты избил ее просто так… ни за что?..
— Замолчи! Ты начинаешь раздражать меня своим упрямством и несообразительностью!
— Но, Всемогущий, ты ведь мог выбрать тех, кто действительно заслужил наказание своими делами. Их много. Это…
— Сказал тебе: замолчи! Довольствуйся тем, что сказано! У тебя есть другие вопросы?
— Да, Всемогущий. Последний…
— Задавай быстрее. Я устал от тебя. Ты мне стал неинтересен. — Дикта сжал плеть, из нее выскочил тонкий светящийся прут. Непи заворожено уставился на него. Дикта несколько раз хлестко щелкнул плетью по боковине своего сиденья. — Ну?
— Как я понимаю, пути обратно в Светлый Мир мне уже нет. Тогда я спрошу: что будет, если я вернусь и расскажу людям о новом мире, в котором побывал? А?.. Если я позову их всех в этот мир?
— Пигмей! Ты осмеливаешься угрожать мне, Дикте! X-ха! Ты вернешься в Мир, и я уделю тебе специальное внимание, чтобы ты постиг смысл Пути. Я займусь твоим воспитанием. Ты можешь говорить все, что захочешь. Я знаю свой народ лучше тебя. Ты можешь позвать их в мир за стеной. И если вы найдете в него СВОЙ ПУТЬ, ОБЕЩАЮ, Я НЕ БУДУ ЧИНИТЬ ВАМ ПРЕПЯТСТВИЙ. Идите! Идите!
— И ты отпустишь нас, если мы найдем дорогу?..
— Я сделаю это! Я же сказал! Ну… все?..
— Да, Всемогущий.
— Ну что ж… — лицо Дикты стало жестоким. — Тогда приготовься. Сейчас начнется твое воспитание. Ты был дерзок. Ты усомнился в Дикте. Ты не веришь, что путь, которым Дикта ведет вас — это путь в Мир Светлого Будущего. Сейчас ты будешь наказан. И наказание твое будет равно твоим грехам.
Дикта сделал всего одно движение и невидимые руки схватили Непи так крепко, что он уже не мог больше пошевельнуться. Затрещала на плечах одежда, раздался свист. Боль ожгла его от левого плеча до правой ягодицы, потом наоборот — от правого плеча до левой ягодицы.
При каждом новом ударе Непи зажмуривался, но не кричал. Открывая глаза, он всякий раз встречал взгляд Дикты. Чем дольше смотрел он в глаза Всемогущего, тем ужасней казались они ему. Бесконечную жестокость, упоение его страданием видел Непи в этих глазах. Безжалостность и жестокость их были бездонны.
Потом глаза Дикты стал заволакивать кровавый туман. Свист и боль существовали еще какое-то время, но и они потонули в беспамятстве.