— Короче, — буркнул помрачневший сотник.
— Короче бывают на голову. Вы и сами сгинете в проклятом городе, где змеи, отравленные стрелы, колдовство. Брр… Жуткое место. Мы вас туда даже проводим. Почему бы и нет?
— Тогда немедленно отправляемся, — Ратмир поднялся. — Благодарим за еду, очаг и прочее.
— Прощайте и молитесь своим богам, — верховная ларка хлопнула в ладони. — Проводник! Покажи им тропу в страну мертвых — они выбрали сами.
Солнце уже сияло в зените, когда маленький отряд остановился возле огромной узкой трещины, пересекающей все плато. Над ней в пустоте раскачивался висячий мост — такой узкий и ненадежный, что вызывал головокружение одним видом.
— Жду до завтра, — угрюмо сказал проводник. — Сами не выберетесь, заблудитесь.
Агния кивнула — их путешествие в каменных лабиринтах вспоминалось путаницей однообразных поворотов, где можно плутать до смерти.
Сотник вступил на ненадежный переход, который угрожающе провис и закачался, и протянул руку спутнице. Та с удовольствием последовала бы за ним на четвереньках, но только не при мужчинах. Пришлось мелкими шажками семенить за весовитом, крепко ухватив его ладонь и смущенно краснея. Благополучно перебравшись на ту сторону, они почти сразу обнаружили древнюю, вымощенную щербатыми плитами дорогу, приведшую в ущелье, которое постепенно расширялось и, наконец, открыло им долину, окруженную причудливо вздыбленными скалами. А в ее центре громоздились руины города — словно гигантская палица размозжила его, развеяв брызги обломков. Приходилось двигаться осторожно, обходя завалы.
— В храме потайной ход в подземелье, — сказал Ратмир.
— А где он?
— Все дороги ведут в храм.
Действительно, в конце бывшей улицы на площади высилось относительно уцелевшее здание с колоннами, островерхой крышей, безмолвными окнами-бойницами, следящими десятками слепых глаз. Мрачный вход чернел разинутой пастью, готовой заглотнуть любого. Оттуда несло смутной угрозой и ненавистью, словно что-то подстерегающе затаилось.
Они поднялись по треснувшим стертым ступеням и вошли в гулкий сумрачный зал. На грязном полу валялись человеческие кости, глиняные черепки, неопределенный мусор. У противоположной стены бронзовел идол — то ли огромная рыба, то ли морское пучеглазое чудовище с длинными плавниками. В сероватой пыльной мгле таяли тени, ни малейший звук не нарушал тишину, но Агния ощущала неуловимое пугающее предупреждение об опасности, некое томительное гнетущее беспокойство, переходящее в желание немедленно действовать — и продолжала прислушиваться, опустив руки и высоко подняв голову. Наконец, ей показался легкий скребущий шорох, словно тихо затворилась дверь, крадущиеся шаги, вздох…
Сотник тоже насторожился и вытащил меч — скрип металла о ножны разорвал безмолвие. Со всех сторон теперь слышалось отчетливое нарастающее шипение.
Агния не успела опомниться, как оказалась снаружи. Ярко светило солнце, щебетала неведомая птица. Из дома вышел весовит, вытирая окровавленное лезвие о плащ.
— Змеи, сестренка. Не пройти.
— У меня в сумке бабушкина отпугивающая мазь. Вотри немного в кожу и одежду.
Скоро они благоухали, как цветочные клумбы после дождя. Юноша достал из своей сумки короткий факел, зажег кресалом и снова вошел в храм. Охотница боязливо держалась в тылу с обнаженным мечом в одной руке и взведенным арбалетом — в другой. На полу извивались змеиные клубки, из которых тянулись плоские треугольные головы. Дрожали раздвоенные языки, алели бусинки глаз.
— Куда теперь? — Агния тревожно озиралась, ощущая еще чье-то незримое молчаливое присутствие. Вроде бы за спиной, а повернешься — никого.
— К идолу, за ним лаз.
— Откуда знаешь?
— В орденской библиотеке куча древних книг с чертежами и разными секретами. К тому же Хрустальный оракул. Так что мне вдолбили всю нужную информацию.
— Когда же успели? Я появилась в сторожке и тебя сразу назначили в провожатые.
— Наивная до безобразия. Ты еще играла в куклы, а Командор уже знал, кому добывать кинжал для Атланов. Кстати, идол — один из них.
— Ну и образина. Где же здесь лаз?
Они обследовали стены, но не обнаружили ничего, кроме барельефов. Все с теми же самыми пучеглазыми подводными богами — иногда в окружении рыб, иногда в странных сплошных одеяниях на суше — вместе с коленопреклоненными человекоподобными чудовищами, среди которых Агния с удивлением обнаружила похожие на себя существа, одетые в шкуры, с непонятными орудиями в руках. Нечисть? Кто другой мог поклоняться властелинам зла? Значит, лары правы? Она демон или, может, вообще дочь железного дракона?
— Любопытно, — сказал Ратмир. — Помнится, я когда-то читал о подобных тебе. Совсем не демоны, просто одичавшее племя с Метельных островов. Их там раньше встречали в лесах тамошние поселенцы и рыбаки. По слухам, их привезли Атланы для колонизации нашего мира, а также множество зверей, деревьев, рыб. Все это потом перемешалось с местными формами и превратилось в то, что имеем сейчас.
— Чудеса. Получается, я их прямой потомок? Только дикарей в родственники не хватало. Что это?
В помещении стало чуть темнее. Они резко повернулись и увидели в проходе толпу бритоголовых синекожих коротышек с тонкими духовыми трубками и короткими метательными ножами. Их бесстрастные лица были безобразно раскрашены цветной глиной, в приплюснутых носах щепки, к узким набедренным повязкам подвешены скальпы.
— Эй, приятели, мы — гости, — неуверенно сказал весовит. — Проклятье, стоят и молчат. Переводчика бы.
— Сейчас переведут: отравленной колючкой или ножом в горло, — проворчала Агния. — Будет очень понятно.
— Может чего-нибудь сколдуешь?
— Нашел фею… Они стреляют!
Пришельцы одновременно подняли трубки и дунули — шипы защелкали о статую. Девушка инстинктивно спустила тетиву, второпях промахнулась, шагнула назад, чтобы опереться о стену — и чуть не упала. В ней зиял проем и виднелась круто спускающаяся каменная лестница.
Синекожие шагнули ближе и снова подняли оружие.
— Теперь не промажут, — выдохнул Ратмир, — давай в лаз!
Они проскочили в него и сразу же, отсекая их от преследователей, стена сомкнулась. Свет факела отражался в ближайших отполированных ступенях, а дальше — непроницаемый, как омут, мрак.
— Похоже, колючка угодила в открывальное устройство, — сказала охотница, перезаряжая арбалет.
— Сюда нас просто загнали, — улыбнулся Ратмир. — Интересно, зачем?
— Боюсь, угадаю. Кажется, воняет падалью? Пойдем что ли?
— Тогда держись позади и не споткнись, а то стрелой у тебя будет меньше, а знакомым покойником больше.
И они стали спускаться в расступающуюся тьму. Они плутали по мрачным гулким туннелям бесконечно долго — может день или тысячу лет — и всюду повороты сменялись очередными тупиками, иногда удавалось переходить на верхние либо нижние ярусы, но там повторялась прежняя паутина ходов, матовые, прекрасно отшлифованные стены, предчувствие неотвратимой угрозы. Половина захваченных сотником факелов прогорела, хотя пользовались ими по очереди, чтобы не сжигать сразу два.
— Не могу, ноги отвязываются, — простонала она, садясь на холодный пол. — Мы заблудились?
— Лабиринт, — кивнул юноша, пристраиваясь рядом на корточках. — Бывшие заброшенные штольни. Помнишь кирку у второго скелета?
— Брр, — поежилась она, — а у третьего раздроблены кости и нет черепа. Интересно, где он?
— Поищем?
— Еще чего… — она улыбнулась, получила свою порцию сыра с хлебом и принялась неторопливо есть, бездумно смотря в густой мрак вокруг чадящего факела. Ей было тепло, относительно уютно и не хотелось волноваться о будущем, раз имеется такой сопровождающий, который ей, похоже, нравился, но также как арбалет, любимое платье или чародейские книги. Надежно, удобно, интересно. А влюбляться… Не ей — уродине. И вообще это для глупых кривляк.