Везде валялись трупы и оружие. Следопыт поддерживал бедного Ратмира — тот тяжело опирался на дубину, по лицу струился пот. Дыхание смерти коснулось его, поэтому Агния торопливо отыскала свою сумку и, порывшись в ней, достала пакетик со смесью сушеных толченных трав, исключительно целебных и действенных.
— Прими, — сказала она.
Сотник, давясь и морщась, проглотил горькое снадобье и вытер ладонью вспотевшее лицо:
— Нормально. Удираем, ОН вернется.
Девушка повесила сумку через плечо, через другое — арбалет, окровавленный посох брать побрезговала и вслед за двумя мужчинами поспешила в чащу — и пока сзади не сомкнулись кусты, ощущала спиной запоминающий ненавидящий взгляд из алтаря.
— Уф, — выдохнул Следопыт, когда они достаточно углубились в лес, — еще одна заварушка — и конец. Что мы забыли в тех горах?
— Приказано доставить, — сухо сказал Ратмир, поправляя обруч на голове. — Скоро буря.
Космами темного дыма клубились тяжелые низкие тучи, освещенные тускло мерцающим солнцем. Под ними вспыхивали красноватые зарницы, предвещавшие непогоду. В стремительно наступивших сумерках лишь прощальный луч иногда прорывался сквозь кроны, чтобы осветить клочок земли или поваленный ствол. Деревья становились все более низкорослыми, почва сырой. Наконец, они вышли на край болота. Перед ними тянулась ровная зеленоватая поверхность тины. Тут и там виднелись зеркала воды, одни затянутые ряской, другие — чистые, с гигантскими бледными кувшинками, источающими пряный аромат; попадались островки с высохшими тростниками, холмы гниющих растений. Ветер пронизывал холодом.
Следопыт повел их вдоль берега, внимательно ища только ему ведомые приметы. Остановился возле ничем не примечательного места и удовлетворенно потер ладони:
— Здесь притоплена гать. Держитесь за мной.
Он вошел в мутную воду и зашагал по ней, как по тверди, проверяя дно трезубцем. Сотник оказался замыкающим, Агния посередине. Ей казалось, что слякоть и вонь будут преследовать ее вечно. И никогда-никогда не отмыться. Ей снова захотелось домой, к дядюшке Ивру, но что-то влекло вперед, будто эхо голоса, обещавшего счастье.
С каждым шагом вода поднималась и постепенно превращалась в топкую грязь. Все сложнее было выбирать места, где ноги не вязли и не погружались в булькающую смердящую массу.
Когда путешественники, оступаясь, оскользаясь, прыгая с кочек на гать, достигли первого острова, хлынул дождь. Вместе с оголтелым ветром он хлестал по лицам, сбивал, шамански беснуясь. Они отфыркивались, плевались, пока кое-как не поместились под единственной скрюченной дубосиной, уныло торчащей из вязкой жижи. Упругие косые струи барабанили по листьям и, рассеиваясь на мириады брызг, пытались пробить густой зеленый шатер. Тяжелый грохот грома не затихал ни на мгновение, будто тугими палицами равномерно колотили по голове.
Все трое частично оглохли и ослепли, одежда промокла насквозь. Это продолжалось бесконечно долго, затем туш пугливо разлетелись, освободив промытые небеса, источающие бледный свет и багровую луну. Освещенные ею полосы чистой воды тянулись между пятнами грязи и водорослей. Кроме назойливого комариного гудения не слышалось ни звука, болото стерегуще затаилось — враждебное и чужое. Гать кончилась, дальше требовалось плыть. Следопыт пошарил по острову и под грудой гниющих кувшинок обнаружил когда-то припрятанный им плот. Там же хранились и весла.
Путешественники кое-как поместились на нем, оттолкнулись от пружинящего берега и двинулись вперед, тихо проклиная жалящий гнус и плавающие кочки. И снова Агния ощутила холодное прикосновение опасности, словно ветер донес омерзительный запах. Похоже, что-то скрытно приближалось. Откуда? Она огляделась и не заметила ничего подозрительного. Но что это? Странный звук… В нечистой воде в свете звезд виднелись приближающиеся всплески.
— Внимание, — шепнула она, касаясь меча. Соратники перестали грести, отложили весла и, вглядываясь в непроницаемую глубину, тоже взялись за оружие, и вовремя — прямо по курсу черная вода стала угрожающе вздыматься и опускаться, точно нечто огромное передвигалось по дну.
— Вот оно! — вдруг воскликнул Следопыт, вздымая трезубец и тут же оглушительный рев вдребезги разбил тишину. Поверхность трясины вспучилась и выплеснула гигантского отвратительного монстра, помесь тритона с крокодилом: серая слизистая кожа в складках, бородавчатая морда с клыкастой пастью от уха до уха, рога. Когтистая лапа уцепилась за плот, тот угрожающе качнулся, накренился. Охотница взмахнула мечом и еле уклонилась от фонтана вонючей крови. Зверь замотал головой и широко разинул пасть, вывалив раздвоенный язык. Пахнуло омерзительным смрадом.
— Сейчас я его! — азартно выкрикнул Следопыт, крепко ухватил трезубец и глубоко вонзил между белесых глаз, сверкающих неистовой злобой. Чудовище дернулось, чуть не опрокинув хрупкое плавучее сооружение, и, взметнув гейзер брызг, стремительно скользнуло прочь, сразу растворившись во мраке. По мутной воде побежали зыбкие волны, на них, точно живые, задергались кувшинки.
Агния с трудом поднялась с танцующих скользких бревен и ахнула: рядом растерянно озирался только Ратмир, а третий спутник бесследно исчез вместе с трезубцем, застрявшим в черепе амфибии. Ее громоподобный рев доносился уже издалека.
— Где ты?! — крикнула девушка, села и разревелась, как маленькая. — Хочу-у домой. Не могу больше, когда все кончится?
— В любое время, сестренка, — сотник мягко коснулся ее плеча. — Не удивляйся, я понял, кто ты. Только… Сейчас мало безопасных мест, а скоро не станет вовсе. Никому не отсидеться. А наши погибли, чтобы ты добралась. Впрочем, неважно… Возвращаемся?
— Конечно нет, — она вытерла глаза. — Просто не хочется умирать. Дай-ка весло.
Они стали молча грести, зорко поглядывая по сторонам. Высоко в небе скользнула звезда и, прощально вспыхнув, погасла. Во влажном и теплом воздухе уже не чувствовалось тяжелого гниения перезрелых растений. Грязь и мягкую мерзость болота постепенно заменила прозрачная озерная вода. Скоро затемнел берег, бревна заскребли по дну — и плаванье завершилось. Вдали, освещенные призрачным лунным светом, высились Лютые горы.
Они достигли их подножия, когда небо стало бледнеть и над скалистыми вершинами возникли дрожащие розовые нимбы от восходящего светила не мрачные громады еще обволакивала густая серая тень. Прямо перед спутниками высились испещренные огромными впадинами склоны, отвесные, растущие в небо утесы, рядом шумно низвергался водопад. То здесь, то там нависали готовые сорваться валуны.
— Одна-ако, — протянула юная чародейка, задрав голову. — Крылья бы или хороший план местности. Дальше-то куда?
— Точно не знаю, не был, — весовит неопределенно махнул рукой. — Впрочем, не песчинка в пустыне — отыщем.
— Разве ты отправишься со мною дальше?
— Разумеется. Такие приключения не для одиноких девочек.
И они, связавшись веревкой, полезли ввысь — ломая ногти, оступаясь, поддерживая друг друга. Ратмир ловко перепрыгивал с выступа на выступ, загоняя нож в малейшую щель, используя его как ступеньку, затем подтягивал напарницу и снова неутомимо поднимался на очередную скалу. Кое-где ютились цепкие кусты и чахлые деревья. Агния хваталась за корни и ветки, ободранные кончики пальцев скользили по грубым камням. Вниз не смотрела, кружилась голова. Вскоре они вскарабкались на вершину и обессилено свалились на краю плато, искромсанного ущельями, словно гигантскими ножницами.
— Руины приблизительно там, — он кивнул на хаотическое нагромождение глыб, достал из сумки сыр с хлебом, поделил поровну и стал медленно жевать, задумчиво разглядывая местность перед собой. Его лицо было по-прежнему бледным, а подернутые дымкой глаза — отсутствующими. Он иногда подрагивал, будто смертный холод все еще пронизывал его насквозь, не давая согреться.