Вскоре он сыграл свой победный клич: Ура! Ура! Ура! Ура…
Грандмастер забыл свой сценарий. Он всё также сидел на строительном блоке и продолжал смотреть на тела мёртвых пажей. До войны Горт был строителем. Строительство агромиров почти не оставляло отходов, но всё-таки обломки строительных конструкций остаются всегда. Их не вывозят, их бросают, как правило, около стен. Песчаные блоки, со временем покрываются мхом, лишайниками и быстро растворяются в природных элементах рельефа. Отходы строительства без какого либо отторжения, становятся частью природной геосферы, словно создавал их не человек, а сама природа. Это внушало уважение к инженерам кто придумал такой материал.
Покинутый агроэдем, если такое где-нибудь всё-таки случится, без ухода превратится в холм или гряду в течение десяти лет. Это быстро.
Горт обнял ладонями блок, на котором сидел. Шершавая поверхность была тёплой, во всяком случае Гроту так показалось, более того ему показалось что блок живой. Его тепло, пульсировало, копируя движение живительных физиологических жидкостей, словно блок сам, по своему, считывает информационные потоки вселенной.
Грот закрыл глаза, и ясно увидел, что трупы лежащие перед ним тоже пульсируют в резонанс с блоком, стенами, пустошью и что эта пульсации самое важное что есть в космосе.
И ничто. Ни Бледные Знамёна, ни выборы в сенат, ни служанки, ни мундиры, ни святая боль, ни свобода, ни что-либо ещё, не имеет такой важности как пульсация трупов и строительного мусора. Грот понимал что эта пульсация следствие помрачения рассудка, но и это теперь было неважно. Всё было неважно. Всё было чепухой, предметом для досужих разговоров, темой для умной или весёлой болтовни взрослых и детей.
И что бы понять что такого по настоящему важного есть на этой планете, в этой галактике, есть только один выход.
Гранд мастер открыл глаза.
Он ясно понимал одну истину — пираты, странные чудики из космоса прекрасно знают что делают. Они знают, что-то такое что не является чепухой.
Но даже если все Рыцари Боли попробуют вырвать это знание у киборгов, пасынков техносферы, то эта попытка будет лишь новым элементом в алгоритме создания Могучей Армады Бледных Знамён.
Есть только один выход, понять истину.
Грандмастер подошёл к телам пажей. Польга молча наблюдал за своим командором. Нагнувшись Грот выудил из хламиды одного из погибших маленький стилет и в мгновение ока проткнул себе сердце. Тёплая кровь окропила пространство и грандмастер замертво упал на своих учеников.
И прежде чем окончательно провалиться в небытие, обрывки сознания Горта Гортенсена слепили предсмертный, обрывистый мыслительный монолог:
— Мы шли не туда…
— Популярность среди молодёжи имеет значение для вечности…
— Война значения не имеет…
— Душа человека, словно единый электрон, может вместить в себя всю галактику…
— Социум это ловушка…
— Ловушка будет разрушена…
— Пираты лжецы…
— Строительный блок это хорошо…
— Свекольный суп это хорошо…
— Ячменная вода это хорошо…
— Правнуки это хорошо…
— …
-.
— Онпокончил с собой! — закричал Польга — Мне нужна боль, чтобы почтить его память!
53. У… Ау! Ау! Ау! А…
Обезьяны, как и другие животные наполняют галактику криками, суетой, агрессией и весельем. Стая обычных мартышек может развеселить бесконечное стадо буйволов. Просто буйволы не умеют радоваться. Только телята. Но быки и коровы своих телят к мартышкам не подпускают.
Мартышки, заранее, повинуясь инстинкту бояться всё внезапное и незнакомое.
Но любопытство всегда берёт верх над страхом, и вот уже юркие ручонки щупают и стучат палкой по-неизвестному, а зубы пытаются его укусить и сломать.
— А… Уа! Уа! Уа! У…
Ночью, во мраке, на Пирамидусе произошло событие, которое напугало бы не только бы мартышек, но и других лысых, волосатых, четырёхруких и хвостатых приматов, а так же мамонтов, носорогов, топачей, топтыгиных и духов седых древних пирамид.
На поляне портала Чёрного Подобия, после прохода сквозь него Артетты, вдруг, в воздух взлетело несколько массивных и малых валунов. Они слиплись в кучу и создали что-то наподобие гигантской фигуры очень полного человека. Она провисела в воздухе несколько долей секунды и обрушилась под собственным весом на пирамидус. Валуны раскололись на множество кусков. Утром небольшой вихрь разметал обломки по краям портала, восстановив его работоспособность.
Происшествие было сразу забыто.
Ближайшее человеческое племя не испугалось этого события. Событие прошло в темноте, его никто не видел и заранее не почувствовал. Люди не боятся подобных незнакомых явлений. Если незнакомые явления проходят ночью, вдали от лежбовища, и его никто не видел и не предчувствовал, то можно сказать что этого явления и вовсе не существовало.
— У… Ау! Ау! Ау! А…
54. Призрак
Мадам Валерия Крогофф, после возвращения с альфа-Пи, осталась на Дельфи. Ей нужно было несколько дней, чтобы прийти в себя и отойти от пережитых потрясений.
Она поселилась в уединённой лачуге затерянной среди поросших степью холмов. Местность была безлюдной. Летательные аппараты старательно облетали покатую крышу хижины и только черные вороны, парящие в небе, своим тревожным криком давали понять, что громадина человеческого социума, расползшееся по всей галактике, ещё существует, и что от неё можно скрыться только в одиноком покое.
Степь это бескрайнее, белёсое море. Заросли ковыля, злака, чьи пушистые колоски гуляют на ветру словно волны, в которых цветными огоньками мелькают маленькие, яркие жёлтые, синие, красные цветочки маков, нарциссов и васильков.
Обстановка в хижине была спартанской, кухня, объединённая с гостиной, и спальня. Над спальней был стеклянный потолок, и ночью можно было смотреть ни на голограмму звёздного неба, а на настоящие зелёные огоньки.
Два дроида, живших в лачуге, были деактивированы. Валерия вручную полностью отключила их жизнедеятельность.
Эрат Клюйеф, певучий мужчина, "любимый дядюшка" Валерии, был удивлён решением племянницы:
— Совиный Утёс, наш старинный большой дом, наш берег холодного моря, наше милое семейное гнёздышко, более подходит для женщины твоего уровня социально покоя — говорил он — Там твои дети, твоя прислуга, гобелены, камин… Почему ты решила остаться на бета-Де? Да планета хорошая, я ни спорю. Но та часть, того материка, где ты нашла себе приют, убогостью поспорит только с моими туфлями. Ты видела мои туфли? Вот то-то же. Я буду ежедневно волноваться за тебя, бояться ложиться спать, бояться встречать утро. Возвращайся домой! Возвращайся на Землю! Пожалей свою любимую семью!
— Мне нужно только несколько дней. Твои печали утешат, есть кому…
— Но почему?
— Почему?! — Валерия задумалась, но вспомнила своих дочерей, прислугу, Каменное Молоко, гобелены, камин, холодное море и не решилась отвечать правдиво. Правда Эрат говорил так громко, что и не ждал никакого ответа.
Причина такого поведения мадам лежала на поверхности. Дело в том, что и в кресле около камина, или в самом камине, или на поверхности беснующихся, черных, холодных, солёных, вод никогда не возникнет призрак любимого человека. Человеческое сознание, это стандартное его свойство, моделирует образ умершего любимого человека, только в условиях когда ему ничто не мешает.
Барашки и буруны, гребни и водовороты, брызги, рябь, седые камни стен, табличка "Совиный Утёс", мельница, рыбацкие сети, запах горящего торфа, ежики-дроиды, звон стёкол в оконных рамах, постоянные гости и прочие, и прочее, прочее не помогут зрению воссоздать долговязую фигуру учёного физика. Скорее наоборот дома, в родном уюте, горе и грустные мысли уснут и быстро исчезнут. Призрак любви никогда не возникнет, что оставит тревожность и чувство неполноценности до конца жизни. А надо наоборот, погрузится в свой мир и увидеть в нём свет.
Валерия всегда хорошо разбиралась в "тонких" вопросах человеческой личности. Её научная работа, если убрать пещеры, музыку и танцы, как раз и была связана с сознанием лысой обезьяны, его эволюции, и координации разных сознаний в социум.