— Интересно что бы сказал Риэль — думала мадам — когда бы он узнал, что ради странной надежды, увидеть его тень среди волн из пушистых колосков, я готова отдалиться от всего, что было мной раньше, и что теперь не имеет значение… Что ближайшие пять, семь дней я буду жить как кроманьонец…
***
Ветер по холмам гулял как хотел. Он не дул прямо, как бывает на солёном море, он резвился кругами, спиралями, завивая ковыль словно кудрявые локоны. Иногда ветер вдруг внезапно стихал или кружась в воронке пытался собрать смерч. Но на смерч всегда не хватало сил, да и ураган получался лишь на вершинах холмов, в лощине ветра облизывали и траву, и хижину с силой кошачьего языка. Пушинки семян затевая хороводы, поднимались ввысь, достигая края, похожего на стекло, неба.
И в первый же день, сидя в кресле перед дверями лачуги, Валерия увидела как в лучах светила, по белесым волнам, не оставляя в ковыле следов, плывёт долговязая, нескладная тень.
Риэль Шрут одинокий человек, который был готов вечно быть в услугах к мадам.
Валерия смахнула с глаз слёзы и тень исчезла, но не надолго. Чем ниже была звезда Глаз Доброты над горизонтом, и чем дольше плакала Валерия над своим горем, тем чаще, в тенях облаков, мелькал милый призрачный силуэт и тем явственней она слышала его голос и видела грубые черты его лица.
Валерии не пришлось вызывать голограмму Риэля Шрута, чтобы понять, что это был за человек.
Открытый добрый мальчик, который родился в агроэдеме, но взрослел в научном кластере в горах. Друзья пользовались его наивностью, пользовались его честностью, его неловкой отстранённостью и мечтательностью. Они могли порвать ему тетрадку, или скинуть вещи в уборную. Родители Риэля, такие же беззащитные люди, чтобы не защищать сына, и не бороться с несправедливостью, спрятали свои чувства за равнодушием и ханжеством.
Маленький Риэль ненавидел своих родителей, но боялся своих "плохих" чувств, поэтому ненависть к родителям проецировал на себя. Когда он вырос, детские обиды забылись. Доктор Шрут был весёлым преподавателем, профессором и дотошным учёным.
Он всю жизнь искал свою вторую половинку, мечтал создать семью и только в семье видел своё счастье, но не смог. И наверное в отчаянии уже и не верил что будет вознаграждён за детские страдания.
Тот разговор, между Риэлем и Валерией, в Инфоцентре, когда эксперимент только начинался, был квинтэссенцией надежды и восторга на семейную жизнь. Именно поэтому Риэль волновался, делал ошибки, стараясь, показать себя сильным мужчиной, хотел быть достойным самцом. Он был нежным, пугливым, страдающим в одиночестве человеком. Именно его, такого человека из прошлых столетий, Валерия искала всю жизнь.
Утром, Валерия с удивлением увидела восход. Всю ночь она сидела в кресле у входа в лачугу и в свете звёзд искала, находила и снова теряла тепло умершего человека и ей казалось что кроме ночи в мире больше ничего нет, миру кроме ночи ничего не нужно, и ночь будет вечной.
Но пришёл рассвет, как и миллионы лет назад, по степи, лёгкой, невесомой дымкой стелилась туманная пелена влажного воздуха. Капли росы на стеблях ковыля были маленькие, словно речной жемчуг.
Когда звезда по имени Глаза Доброты поднялась выше, роса высохла, высох и воздух, туман исчез, исчезли в небе облака и голубое небо, словно стекло, однотонное, яркое убаюкала мадам и она уснула.
Проснулась она ближе к обеду, но еду принимать не стала. Влекомая спонтанным желанием Валерия, встала с кресла, и сделала несколько шагов по густой траве, её преисполняла энергия преодоления, ей казалось, что своей духовной силой она сможет вернуть Риэля, и ведомая интуицией, она побрела в степь. Шла медленно, но сердце почуяв откровение, погнала застоявшуюся кровь, побежала и мадам. Всё быстрей и быстрей, по направлению к вершине ближайшего холма.
Мельком она видела змей и пауков, птиц и бабочек, мышей, саранчу, других обитателей бескрайнего ковыльного моря. Когда она достигла вершины холма, Валерия ожидала встречи с чудом. Если бы на вершине стоял Риэль, она бы не удивилась, и всё произошедшее показалось бы ей вполне достойным завершением кошмара.
Но на вершине её ждал заяц, который внимательно посмотрел на лысую обезьяну, и посчитав её опасной, кувырком скатился в лощину. В какой-то момент он был бы лёгкой добычей для орлов, но орлов не было.
С вершины холма были видны, другие холмы, гряды покрытые бледно-зелёным ковыльным ковром и небо смыкающиеся со степью на горизонте.
— Здесь можно провести мистерию… — подумала Валерия — Странно, что за столько лет мы не додумались выйти из пещер на простор. Тут ключ к быту и социуму кроманьонцев… Древние люди жили на открытой местности, а пещеры посещали с явной неохотой, лишь изредка… Тут в поле нет древесины, значит мистерии проходили в свете звезды, или звёзд… Здесь нет эха, значит можно использовать струнные и духовые мелодии. Сложно представить, какие открытия ждут тут своих исследователей. Ведь в пещерах страшно, а здесь на холме — вольно, приятно, хорошо!
— Но кто будет этим заниматься? Может быть Лада и Летиция? Здесь то они не пробьют ход в подобие?
Валерия вернулась в лачугу, приняла пищу и немного помаявшись в прострации, посмотрела записи с бета-Ко.
Пещера, в которой они провели столь ужасные часы своей жизни, в записи показалась милой и уютной. Там был свет, там были люди, в одиночестве конечно, в ней можно сойти с ума.
Рисунки на стенах показались ей блеклыми и не актуальными. Их надо поменять, отреставрировать…
Ещё до заката, Валерия сменила бельё, приняла душ, легла в удобную кровать и уснула. Спала она почти сутки. И когда проснулась, с тревогой бросилась к окну. Интуиция её не подвела, около лачуги стоял фаэтон, рядом с которым стояло четыре человека. Двоих из них она узнала — облачённого в полосатую шкуру доктора физики Гранье Длантааре, и дядюшку Эрата. Двое других, были неизвестными. И эти двое, словно незваные гости, вокруг себя распространяли тревогу.
— Привет, Валерия! Мы знаем что ты проснулась! Прости, но мы сканировали твое состояние! Выходи! — закричал Эрат и его голос заставил замолчать даже стрекочущих кузнечиков и цикад.
— Приветствую коллега — басом сказал Гранье — Мы пришли не мучить тебя, мы пришли помочь.
— Убить бы вас всех — подумала Валерия — Господи, ну почему я не Лада…
Мадам накинула на плечи золотую простыню и вышла к гостям. Дядюшка явно был не в своей тарелке. Только в процессе разговора он принял две капсулы м-оргазма.
Первым заговорил Гранье:
— Мы прибыли выполнить последнюю волю доктора Риэля Шрута, и так как я его душеприказчик, то…
— Вы врёте! — перебила его мадам — Какое у вас ещё дело?
— Доченька… — неожиданно тихо прошептал Эрат — Мы не хотим, но должны… Просто обязаны… Такие планетарные дела… — Эрат говорил с трудом, и не договорив свою мысль до конца замолчал.
Возникла неловкая пауза.
— Я крикрикс… — пролепетал третий гость — Я вас искал. Всё началось со спасательной миссии там в парке Каменное Молоко. Мы разбирали завал, а я искал фонарик вашей души, и к несчастью среди камней и глины нашёл лишь пустоту. Но теперь представ перед вами, я буду неустанно повторять, что если вы хотите знать, что будет после смерти, какое, оно возможное бессмертие, то…
Четвёртый гость, мужчина с обветренным лицом, в выцветший полевой военной форме старинного образца, стоял молча. Он единственный, из гостей находился в привычной обстановке. Бесцельно глядя на Валерию и мимо неё холодными, оловянными глазами, он не прерывал ни блеяние крикрикса, ни неуместные шутки Гранье. У Валерии сложилось впечатление что он единственный из присутствующих по своей воле находится около этой одинокой лачуги.
Он вступил в беседу, лишь тогда, когда "любимый дядюшка" оправился от первоначального смущения, и начал привычно говорить на повышенных тонах, не обращая внимание на ответы собеседников.