Традиционные религии, как средство достижения вечности, исчезли на Колыбельи довольно давно и быстро. Ведь архаичное представление о том что вечности достойны только мужчины было несколько раз опровергнуто наукой. С начало было отвергнуто бинарное половое деление социума, а потом в эпоху моды на изучение виртуального квантового последыша было выяснено, что он остается после смерти всех носителей человеческих хромосом.
Конечно, кто-то до сих пор верит в язык божественного огня — древние религии довольно популярны в галактике. Но многие верят в атеизм, в бога созданного и доказанного наукой. А большинство колыбельянинов верят в более простого и понятного "творца небу и тверди" — в смутное, неосязаемое, туманное, всеоблемнейшее, обтекаемое, всепроникающие, растяжимое, всепонимающие, высшее милосердие. В святой, всемогущий, непознанный аналог Всеобщего.
Лишь малая часть служанок не любительницы колыбельных и рукоделия, а осознанные, храмовые рабыни. Некоторые, совсем немногие, даже верят в существование языка пламени и возможность при общении с чистым огнём, познать суть современного мира и простора.
Чистое пламя, как в это верят "грязные женщины", сохранилось только в подземных храмах. Служанки, которые прислуживают в этих храмах, не подвластны звёздным ритмам, смене дня и ночи. Если потребуется, они потревожат всех и каждого, и глубокой ночью, и несколько раз за ночь, и несколько ночей подряд, и в течение недели, а то и весь месяц.
Сегодня они разбудили старшего аркана глубокой ночью. Он мирно спал в своём особняке, в своей спальне, на своём ложе рядом со своей женой, когда ему в глаза посветил яркий луч фонаря, а на лицо вылили стакан ледяной воды.
Особняк Лимнияза был под особой охраной спецслужб и протоколов всеобщего. Поэтому служанкам не пришлось ломать двери их пропустили быстро с добрым пожеланием: "отмыть всю грязь с ног мужчин".
Шеркал вздрогнул, отмахнулся, драконы ещё маячили перед его внутренним взором, но на него вылили ковш талого снега и он окончательно проснулся.
В его спальне хозяйничали три женщины в тусклых, бирюзовых одеяниях. Они шумели, смеялись, без смущения хватали личные вещи супруги аркана, и смотрели на хозяев жилища пренебрежительно словно на садовых роботов. Жена Шеркала находилась в гипносне, потревожить её было невозможно, за неё и за себя отдувался один аркан.
— Что сопишь дядя, ты чем-то недоволен? — спросила старшая служанка, когда аркан протёр глаза — Сам вызвал нас спеть колыбельную. Мы заказ выполнили теперь нижайше вымаливаем оплату.
— Что я должен сделать? — прошептал аркан
— Ай да с нами. Живо.
— Мне нужно время для молитвы.
— В храме переторочишь. А сейчас бегом. Пошёл!
Старший аркан повиновался. Прямо из-под одеяла, он побежал вслед за резвыми женщинами в ночной сорочке и босиком. Его грубо понукали на лестнице и в палисаднике.
— Я не взял мундир — почтительно шептал он.
— Ничего — отвечали ему, заталкивая в фаэтон — Это даже к лучшему что твои воинские тряпки остались дома. Будет меньше возни.
На месте, Шеркала Лимнияза приняли в громадном подземном зале, организованном в бывшей шахте по добыче калийных солей. Это была прямоугольная гигантская штольня с высоким плоским потолком укреплённого квадратными колоннами. Служанки устраивали храмы только в рукотворных подземельях. Между колонн горел ведающий, священный огонь над ним был пробит дымоход. Горные породы стен и сводов не были отштукатурены или покрашена, поэтому в отблеске пламени сверкали белые, розовые, красные, фиолетовые кристаллы калийных солей, которые хранили следы роторов добывающих машин.
Нижайшая служанка, худая старушка, стояла на коленях. Во время приёма она говорила почтительно тихо. Старшего аркана усадили напротив неё на хрустальный трон, ноги он положил на спину одной из помощниц Нижайшей. Шеркал испытывал страх от точного соблюдения древнего обычая.
— Служи грязь — сказал он — Да очистит тебя после смерти святой огонь.
— Да согреет тебя пламя вечности чистый господин — ответила Нижайшая — пускай грязь не липнет к твоему телу и душе.
Другие служанки, бывшие здесь, слушали Нижайшую подобострастно, словно видела во всей церемонии глубочайший смысл.
— На нашей планете обреченная — говорила она — Чистый господин оставь её в грязи…
— Зачем она вам?
— Мы не держим тайн. Но открывая одну тайну тебе, мы откроем одну тайну и о тебе…
— Понятно. Мне не надо знать ваших дел. Что мне будет с того, если обреченная достанется вам?
— Твой чистый сосуд наполнится вечностью, ты получишь волшебные дары огня.
— Это всё сказки.
— Уверен? — Нижайшая подняла руки и головы всех присутствующих, словно лампы, засияли ярким, золотым светом.
— Нимб это не волшебные дары — сказал Шеркал — Это виртуальная квантовая смесь, которая под действием сильного символа подобия наполнилась реальными квантами, фотонами света. Это фокус.
— Ты прав — сказала Нижайшая и поцеловала пол — Это фокус, которым владеем только мы. Но это только начало обряда. Твоя чистота выбрана огнём! Готовься стать частью огня, продолжением вечности! Принимай дары с честью, пусть твоя душа наполнится светом!
— Что вы имеете в виду?
— Когда прозрачное золото, святая кровь Источника-Вечной-Жизни оживила мёртвый перламутр, в цветении живых огненных букв родилась великая книга Озиркиля! — с пафосом сказала Зозя — В этой книге, человечьем словом, даны частицы силы ведического Огня! Через эти священные страницы он слышит наш глас. И сейчас, мы взываем к тебе! Покажи себя!
Зазвучали священные гимны на огненном языке. Пели люди, вдохновенно, вкладывая в свои голоса, частицу души. Лимнияз не видел певцов, они были скрыты, ширмой или декорацией, но почувствовал как на их песнь отозвалось его сердце.
— Тра-а ту ру! Тра-а ту ру! Трату-у ртуль! Трату-у ртуль!
Вдруг у Шеркала, в так религиозного ритма закружилась голова, и чуть выше ушей, с правой и левой стороны черепа, под волосами, возникли два твёрдых утолщения, которые прорвав кожу, отросли в два хрящевых шипа, размером и формой похожих на еловые шишки.
— Получай символ плодородия и могущества! О! Чистый господин! Огонь отметил тебя, я чувствовала твою избранность ещё несколько лет назад, а теперь моё предчувствие вознаграждено, наши души горят в присутствии тебя, ты очищаешь нас…
Шеркал оттолкнул от себя служанок, встал с трона и подошёл к огню. Шишки наливались тяжестью, старший аркан, осторожно с глубоким почтением притрагивался к ним, из его глаз текли слёзы, его пальцы дрожали, а душа парила в звёздной выси.
— Как мне объяснить дары чистого огня подчинённым — спросил он в растерянности.
— Ты что осёл? Совсем туп? — сказала одна из служанок — Придумай сам!
— Мне не снимать фуражку?
— Как хочешь.
— Но такой формы одежды нет. Я всегда обязан снимать головной убор в помещении. Если только не…
— Если только что?
— Если только в управлении не траур. Если объявить траур, например по погибшему герою, то можно не снимать фуражку три дня…
Из глаз аркана текли слёзы благодарного умиления. Он был счастлив ощущать себя частью древнего огня.
— Три дня достаточно — сказала служанка — Сочини подвиг, пусть кто-то сдохнет, объяви его героем. А через три дня мы подготовим твоих начальников и подчинённых.
— Но у меня один начальник — воскликнул Шеркалв волнении — и это…
— Осёл! — прервали его — Объяви траур на три дня, и не снимай фуражку. Понятно?
Некоторое время Шеркал смотрел в толщу ведического огня, и ему казалось что он видит в нём себя как в зеркале, только в образе дракона.
— Обречённая ваша, забирайте — сказал он — а теперь доставьте меня к моей жене. Она первая должна узреть чудо, и первая испытать радость.