Гууз прислушался, возня вечно озябших пёстрых пичуг, заглушала другие звуки. А может другие звуки и вовсе ещё не проснулись. И все остальные обитатели особняка ещё видят последние сны. Под утро, лысые обезьяны видят наиболее яркие из всех возможных, и цветастые сны. Это сны, важные для здоровья.
Как говорила Добрая Рут: — "В деле реабилитации духовного покоя, только дрыхня настоящее лекарство, всё остальное лишь никчемное плацебо".
Грег и Рене уснули совсем недавно, против своей воли, под действием пилюль. Спать они будут ещё долго и крепко и совсем без сновидений.
Гууз предлагал юношам воспользоваться гипносном, но они воспротивились "туману страданий", предпочтя ему временное небытие.
Все втроём они делили одно ложе на всех. В полудрёме Гуузу казалось что рассеянный свет Звезды покрывает простыни, спины, бёдра, подушки, руки и головы невесомой цветочной пыльцой, чей аромат напоминает смесь крови и пота, благостное зловоние, приятное, словно материнское молоко.
Гууз, морщился и щурился, пытаясь продлить то светлое, сладкое чувство, которое испытал прошедшей ночью, когда невинный спор по поводу усов привёл к исполнению мечтаний, тех мечтаний, чьи тени никогда прежде не касались его сознания. У Гууза, как и у многих лысых обезьян все истинные мечты были всегда скрыты под тяжёлой, непроницаемой глыбой травматического опыта. Ведь мир, в котором есть сила тяжести, для любого, новорождённого прямоходящего, полон боли и твёрдых поверхностей.
Мысли аркана лениво сочились в овраге тёмных суеверий по камням первобытных религий.
— Золотые письмена на перламутровых страницах книги Озиркиля были созданы здесь в Раю. — размышлял Гууз — Иначе и быть не может. Местная Вельи, удивительное огненоликое светило, которое по праву называется Звезда, своими лучами словно тончайшими кистями, пишет по небесам прозрачным золотом, как наверное сам Источник-Вечной-Жизни писал огненной кровью по мертвому перламутру, и пишет не какие-то глупости про любовь, а пишет слова изначальной жизни, буквы творящие чистый и очищающий огонь. И я своим сердцем, на пике могущества, продолжаю труд Праотца и мне не нужны ни служанки, ни другие слепцы чьи смыслы жизни ковыряться в носу во время чтения старинных книг. Я сам целый мир, и я сам для себя, есть и слово, и звук…
Рене лежал на груди. Его бёдра и предплечья, покрывали чёрные пятна синяков. Кровь уже засохла, к бордовым разводам прилип пух разодранной подушки. Он улыбался, той самой детской улыбкой, с которой в будущем, возможно, будет изобретать упаковку для авокадо или пасти страусов.
Гууз зажмурился и вдохнул манящий аромат любви как можно глубже, в нижнее доли своих лёгких, чтобы наполнить концентрированным удовольствием всё своё естество.
Но полностью насладиться чудесным благовонием Гууз не успел. Мужчину прервали в самый неподходящий момент. Дверь распахнулась и в комнате беззвучно возникла Валькирия, грозная воительница, чемпион Чёрных Игр.
— Что отрастил настоящие усы? — насмешливо сказала она — Что-то я не вижу чтобы твои тоненькие лицевые волосики были сплетены косичкой… Странный ты… Медлительный… Неужели не успел? Тебе ведь подарили столько часов, а тыпотратил их на мерзкие вещи.
Гууз, хоть и был опытным контрразведчиком, но после слов воительницы, мурашки страха пробежали по всему его телу, а капли холодного пота заструились по вискам и шее.
— Вы закончите это утро смертью! — в волнении сказал он — Немедленно прекратите нарушать границы моего эго!
— Ах да, твоё эго — Валькирия усмехнулась — Тебе, усач наверное не сказали, но твоего эго больше не существует. Лопнул пузырь, теперь ты голый.
— Я не голый. Вернее голый, но не в этом смысле — пробормотал аркан.
— Нет ты голый — сказала Валькирия — Как цветок в поле. Открыт Звездным лучам… Открыт ветрам… Качаешься на своих ножках, ждешь бабочек, шмелей, пчёлок…
Гууз неожиданно ясно представил "пчёлок и шмелей": полосатых, пушистых, дружных, и лишь потом понял почему. В комнате слышалось едва заметное жужжание. Это означало, что спасения нет.
В одно мгновение, он почувствовал в своём теле во многих местах острое жжение. Словно он действительно всё-таки дождался пчёл и они пролезли ему в уши, шею, в колени, в пах, внутрь черепа… Дополненная реальность в сознании Гууза погасла. Все импланты всеобщего подлежали замене. Талахаарт действительно оказался "голым", но не на изумрудном поле, а в самых тёмных джунглях, или точнее, в самых райских кущах, галактики.
Лысые обезьяны когда-то покинули джунгли. На их телах были царапины от шипов и колючек, шрамы от клыков и мандибул. Они чесали свои шеи, тщетно пытаясь утихомирить зуд от жал и хоботков насекомых.
Лысые обезьяны, носители эгоистичной ДНК, это самые беззащитные приматы в галактике. Кожа у самых беззащитных приматов в галактике: нежная, тонкая, приятная на ощупь и для поцелуев.
— Я мог погибнуть! — воскликнул аркан — Вы понимаете, что сделали? Вы нарушили все возможные положения по защите личности! Всеобщее вас покарает! Прямо сейчас!
— Ты мне нужен живым — сказала Валькирия — К сожалению для тебя. Ты хотел сдохнуть счастливым, а придётся иначе.
Гууз в бешенстве скинул с себя руку Рене и вскочил с кровати, но вовремя остановился. Валькирия сжимала в руках два стилета. Она в мгновение ока могла превратить его в мёртвую ходячую куклу.
— Сядь мальчик — приказала воительница — и внимательно слушай.
Гууз в сильном волнении сел на кровать.
— Слушай мальчик. Вчера ты показала удивительное знакомство с методами манипулирования сознания — сказала Валькирия — Мне было приятно слушать твои речи, они ласкали слух всех кто был на вечеринке. Наверное если бы мою душу не разрушило горе, мне было бы лестно ввести тебя в мир Чёрных Игр. Чтобы ты на себе ощутил силу и страсть величайших чемпионов в галактике. Но, ты не историк, поэтому поменяемся ролями. Ты будешь знакомить меня с чемпионами ваших игр.
Гууз, был опытный шпион, поэтому отпираться не стал. Он вздохнул, огляделся вокруг, и не нашёл никакой защиты от нанороя.
— Чёрное Возмездие, мне понятно, ты всё знаешь! — сказал Гууз — Твой волшебный внутренний взор, твоя интуиция творят чудеса. Но что прикажешь делать мне? Ведь без маленькой, практически божественной, миниатюрной лжи, мне никогда бы не удалось приблизиться к тебе, не посчастливилось бы взглянуть в твои очи!
— Лада моя первая любовь. Между нами связь крепче чем между матерью и ребёнком. Ты Гууз, и те кто тебя послал, в серьёзной опасности, пощады не будет.
— Я готов умереть — широко улыбаясь, соврал Гууз и протянул руки к потолку — Я счастлив, я готов воспламенить свою душу в радости бессмертия.
— А ты хорош — усмехнулась Валькирия — Но глуп. Гууз, это ведь твоё настоящее имя?! Я знаю… Аркан контрразведки планеты бета-Ко, верно? То, что сейчас делает тебя счастливым, это возможно и не любовь вовсе, а настоящее насилие. Знаешь о чём это говорит? Знаешь? Понимаешь теперь, какое воспламенение ждёт твою душу!
— Нет! Нет! Нет же! — воскликнул Гууз — Да, любовь можно спутать с насилием, но это ни одно и тоже! Любовь приходит к человеку без спроса! Даже если человек этого не хочет, и бежит от чувств, любовь заставляет его чувствовать блаженство! Рен и Гре после пробуждения…
— Ренессанс и Грегорри после пробуждения будут ожидать реакцию всеобщего… Как ты понимаешь у меня есть массив данных из этой комнаты. Подумай, что я могу сделать, и как поступить?
— Вы хотите погубить любовь! Вы объявляете любовь — насилием! — Гууз сжал кулаки — Ладно я, плохой шпион, скверный аркан, но Рене! Ренессанс Ангел! Дитя Возрождения… Его локоны, черты лица, это поэзия космоса, он муза, крылатое дитя… Зачем вы губите его душу? Что будет с ним, если он поверит, что наша любовь, это насилие!
— Ты этого не допустишь — сказала Валькирия — Считай что на твоей морде уздцы, слушайся их, и наивное сердце мальчика будет спасено от боли.
Гууз замер на месте словно надломленный бурей ясень. Нет, он не делал выбор, между любовью и верной службой верховному аркану. Он не пытался понять, как, и откуда, воительница узнала, то, что знать не должна. Он смотрел в глаза чемпионке, и в пылающих чёрных зрачках, хотел найти следы доброты и милосердия, но нашёл только веселье.