Клео невдомек было, почему туземки так гостеприимны. Столько она еще не ела за один присест, и чем больше она поглощала еды, тем радостнее становились женщины. Они не позволяли ей подняться, пока она не отведает каждого приготовленного блюда. А ей все несли и несли. Через несколько дней Клео не выдержала и твердо попросила не раскармливать ее, а то она скоро не сможет подняться на ноги. Погода как раз наладилась, дождь, ливший как из ведра, закончился, и девушка решила подняться на плато, чтобы попробовать привлечь внимание криосов, оставшихся на корабле. Она надеялась покинуть планету.
На небе не было ни облачка, как и не заметно было никаких кораблей, рыскающих в поисках преступницы, коей она являлась. Неужели криосы бросили своих? Или, пока лил дождь, они убедились в их смерти и покинули планету?
Клео с тоской вглядывалась в чистое сияющее небо и с болью в груди возвращалась в туннели туземок. И так каждый день, это уже вошло в привычку. Наины думали, что там, наверху, она разговаривает с Богами и не мешали ей.
Постепенно боль утихла, и на смену ожидания чуда пришло смирение со своей судьбой. Языковой барьер был быстро преодолен, Клео теперь не нуждалась в переводчике. Чтобы не сойти с ума и не отупеть от безделья, Клео подключилась к работе туземок. Они сначала протестовали, но скоро поняли, что Клео необходимо чем-то себя занять, и смирились, принимая это как милость от Великой.
Дожди лили исправно, зерно колосилось, и скоро можно было готовиться собирать невиданный доселе богатый урожай. Наины воспряли духом и благодарили лучшими дарами Вестницу. Каждый день после обильного плотного завтрака Клео помогала с подрастающими детьми в специально отведенных яслях, когда их матери были заняты работой. Ей очень нравились умные и шустрые котята, так она их про себя называла, но вернее их было называть щенками. Смущало только то, что это были лишь девочки. Куда дикарки сплавляли мальчиков, ей страшно было представить. Уже позже она узнала — мальчиков кидали водным монстрам на съедение, приносили в жертву, орошая кровью священный камень, или просто оставляли беззащитными в лесу.
Клео также помогала с другой работой: плела украшения, мыла посуду, готовила еду — и вскоре стала находить в этом своеобразное удовольствие. Во всяком случае, работа отвлекала от грустных мыслей. Со временем ей стало казаться, что она давно живет в племени. Девушка потеряла счет дням, проведенным на этой планете. Потом стала делать зарубки на стене своей хижины.
Дни сливались в недели, а те превращались в месяцы. Клео позволяла себе грустить только наверху гриба, когда никто, казалось, не видел ее. А наины стали бояться, что однажды небесная повозка вернется и заберет их талисман.
Как-то раз глава племени с женщинами-гиенами вернулась с охоты с необычной добычей. Под восторженные крики они подвели к грибу связанных мужчин и стали тащить их наверх в специальной клетке, подвешенной на крепкой веревке, используя подъемный механизм. Впервые Клео увидела представителей другого племени. То, что урагов использовали в качестве рабов, она знала, но никогда не спускалась вниз на поля.
Она была поражена их внешностью, а еще ее удивило, каким образом хрупким на вид женщинам удалось скрутить таких крупных мужчин. Среди всех пленных сильно выделялся один. Высокий дикарь обладал мощным строением тела и свирепым взглядом. Как только пленных доставили к деревне и подвели к Клео, они будто взбесились, и девушка слишком поздно поняла, в чем была причина. За долгие месяцы, пребывая среди женщин, она уже стала забывать о редкой особенности своего тела. Мужчин, конечно, быстро скрутили, но те еще долго сопротивлялись. Клео попросила увести пленных подальше от места сбора племени, где часто устраивались праздничные танцы с поглощением еды. Вот и сейчас начинался праздник по случаю удачной охоты. Одна туземка затянула песню, а за ней подхватили другие. Забили в барабаны и бубны — веселье началось.
Весь вечер до самой глубокой ночи туземки радовались удаче и скорому богатому сбору зерна. Поэтому и сила свежая понадобилась. Клео изрядно захмелела и насытилась, она даже станцевала в кругу наин, чем привела их в полный восторг. От выпивки дико клонило ко сну и Клео, пожелав всем хорошей ночи, удалилась в свои покои. А вот ожидавший ее сюрприз заставил девушку застыть у порога, напрочь отбивая все желание лечь спать. На ее постели, сложенной из шкур животных, красовался абсолютно голый раб, тот самый дикарь с лютым блеском в глазах. Мужчина был привязан за руки и ноги, да так, что не мог двинуться. Вбитые в пол колья крепко держали веревки, заставляя его широко расставить ноги.
Клео, все еще пребывая под действием браги, медленно прошлась взглядом по голому торсу, не обделив вниманием мужское достоинство, которое даже в спокойном виде внушало опасение своим размером. Девушка все еще не понимала, что в ее доме делает этот дикарь. Потом мозг все же включился, переварил информацию и выдал: наины решили сделать ей подарок, подарили ночь с мужчиной, чтобы развлечь ее. Желания урага они явно не спросили, раз привязали так крепко. Только сейчас до нее дошло, о чем шептались молодые туземки и над чем подозрительно хихикали за ее спиной, желая ей не скучать этой ночью. А старые женщины шикали на них, но улыбки не прятали.
Клео не долго рассматривала дикаря, мечущего в ее сторону грозные предупреждающие взгляды. Клео пьяно усмехнулась, в ней даже проснулся интерес. Как скоро он учует ее феромоны, которые под воздействием алкоголя уже бунтовали и просили любви? Стоит дикарю только почувствовать ее запах, и он уже совсем по-другому посмотрит на нее. Очень скоро он будет изнывать от страсти и вожделеть ее до безумия. Хватит ли крепости веревок? Она решила проверить.
Клео вошла внутрь и опустила за собой плотную ткань. Ее пошатывало и почему-то пробирало на смех. Она подошла к мужчине, посматривая, как ноздри его стали раздуваться, а во взгляде распаляться пламя. Он замер, не сводя с нее глаз, а она с силой дернула за путы и удостоверилась в их прочности. Такие не просто будет сорвать.
Девушка посмотрела в лицо варвара. Тот прожигал ее взглядом, но она смело прошлась пальчиками по твердым бугоркам груди, спустилась к упругому животу. Дикарь глухо застонал и невольно втянул живот. Прикосновения необычной на вид наины дразнили и вызывали жгучее желание, но это не сравнить было с тем нежным волнующим запахом, который она источала. Никогда он не видел наину с такой белой кожей, без единого пятнышка, настолько чарующую своим ароматом. Его член стал наливаться силой и поднялся, готовый к соитию. А женщина лишь дерзко усмехнулась и, отойдя от постели, устроилась прямо на полу и так и заснула.