Хозяин потрясенно поднял руки.
- Мсье имеет в виду отдельную комнату. Я не понял. Господа будут довольны, - добавил он и исчез.
Вскоре он вернулся, неся кучу тканей, молоток и гвозди. С поразительной быстротой он прибил занавески к потолочным балкам, отгородив таким образом два матраца от остальной комнаты.
- Вот, - повторил он, - но отдельная комната дороже. Я удержу из билетов мсье на двадцать лун больше. - Он поклонился и вышел, добавив: - Туалет в конце коридора, налево. Вот!
- Вот! - передразнил Лоран. - Давненько мы не видели одетых заркасцев. У них мания напяливать на себя земную одежду. Это гротеск.
Сев на матрац, Дарсель снимал сапоги.
- К счастью, мы не слишком много ходили в последние дни, - заметил он. - Эти железяки с Треугольника тяжеловаты. - Он дернул сапоги, которые издали звук разбитой посуды.
Лоран поднял занавеску.
- Я займусь ящиками, - сказал он, - и избавлюсь от носильщиков.
Он прошел через общий зал, где туземцы пили на деревянных ступеньках из стаканчиков, и спустился на улицу. Там он раздал деньги туземцам, добавив к оговоренной при отъезде сумме щедрую премию, а потом указал на один ящик.
- Зинн, отнеси этот ящик в комнату, я оставлю его у себя. А остальные вели послать в здание дипломатической миссии Земли в Столице.
- Да, мсье.
Они стояли внизу лестницы, и Лоран увидел возвращающегося хозяина отеля.
- Я был в банке, мсье, вот сдача с вашего билета и остальная сумма, обмененные на местные деньги.
- Черт побери! - сказал Лоран и снова созвал носильщиков:
- Эй, подойдите-ка!
Он исправил свою забывчивость и заменил деньги, которые дал им раньше. Он смотрел, как они уходят по одному и думал, что они спустят за неделю это маленькое состояние на игру и выпивку и вернутся домой за горы такими же бедными, какими были.
«Кроме Гозо, - подумал он. - Постой!» Он вдруг вспомнил, что не платил Гозо и даже не видел его с тех пор, как они прибыли в отель.
- Где Гозо? - спросил он Зинна.
- Не знаю, мсье Лоран.
- Ты не видел, как он уходил?
- Нет… Ах, да, теперь вспоминаю. Он поставил ящик и сразу пошел к площади. Он сказал, что вернется.
Лоран закусил губу.
- Ладно, - сказал он безразлично. И, поскольку Зинн, похоже, собирался спросить, почему же столько волнений из-за десятиминутного отсутствия Гозо, Лоран добавил: - Сделай, что я тебе сказал насчет ящиков.
Он бегом поднялся к Дарселю. Но того не было на матрасе. Только его сапоги, казалось, несли стражу в комнатке за занавесками. Лоран, ругаясь, взял сапоги и побежал к туалетам. Из-за двери пробивался шум текущей воды.
- Дарсель! - позвал он.
Шум воды стих. Дверь открылась, выглянуло лицо Дарселя, побелевшее от мыльной пены.
- Я принимаю душ. В чем дело?
- В том, - прошептал яростно Лоран, - что ты оставил свои сапоги и то, что в них, для всяких любопытных.
- Ах, черт! - воскликнул Дарсель. - Ну, раз ты их взял, то инцидент исчерпан. И потом, приключение, кажется, закончилось?
- Оно еще только начинается, - сказал Лоран. - Гозо исчез. Возьми свои сапоги, а я постараюсь узнать, что он там замышляет.
2
Лоран снова спустился по ступенькам и чуть не сбил с ног Зинна, тащившего на плече ящик. Затем он вышел на площадь, окутанную облаками пыли в конце улицы, и погрузился в шумную толпу, где он увидел несколько землян в шортах, лавируя между лотками, стоявшими прямо на земле, и деревьями, на которых кудахтали подвешенные за лапы куры. От запаха кожаных изделий, тяжелых духов и жира ему хотелось чихать.
Заркасские ребятишки возбужденно толпились вокруг водителя гусениц-львов. Их было две, они были запряжены в плетеный экипаж и стояли у края тротуара. Ничего общего с прекрасными образцами гор. Эти были гораздо меньше, с чешуйчатой кожей, с рахитичным видом. Они печально жевали сухие листья и трясли гривами, полными мух.
Где-то на улице продавец играл свистком, привлекая покупателей.
Лоран искал Гозо среди почти одинаковых лиц, и надеялся узнать его по наготе и по законченному состоянию его трехмесячной линьки. В городе редко встречались голые заркасцы. Большинство их скрывало ноги в штаны, полученные прямиком от земной армии. Многие носили рубашки, но застегивали их на спине, что более соответствовало анатомии заркасцев.
Лоран попытался догнать туземца, похожего на Гозо. Он неохотно проследовал за ним в туалет с отвратительным запахом, в последний момент заметил свою ошибку и поспешно удалился под удивленными взглядами двух заркасцев, входивших туда.
Он вышел на площадь, где у общественных фонтанов были привязаны упряжки давалей. Давали, род страусов, заменявшие лошадей, засунули головы под брюхо, отыскивая в перьях блох. Глаза Лорана быстро обежали площадь. Чтобы лучше видеть, он встал на ящик овощей. И он увидел Гозо: на этот раз это был действительно он!
Гозо вошел к местному зурю, мэру и одновременно шефу полиции Зарес-ле. Лоран узнал официальное здание по его более новому виду и муниципальному новому гербу над входом. Он выругался сквозь зубы и пошел по маленькому переулку, куда выходили окна зурю - их легко было узнать по решеткам. Он подумал, не забраться ли ему на второй этаж, а затем спуститься к двери, откуда он мог бы подслушивать разговор Гозо с чиновником, но на краю тротуара сидела заркаска и кормила грудью ребенка. Лоран повернулся и переулками пошел к себе в отель.
Лоран решил, что отныне его девизом будет как можно меньше обращать на себя внимание. Он ускорил шаг и замешался в уличную толпу, когда вышел на авеню.
Дарсель был занят чисткой сапог от грязи.
- Вот как, ты даже побрился!
- Да, - сказал Дарсель. - Носить бороду полезно, только если кусаются москиты.
Лоран перешел к другой теме.
- Я видел Гозо. Он вошел к зурю.
- Ну и что? Это подтверждает мои предположения. Ты что от него хочешь?
- Мне это не нравится. Он может сделать нам кучу неприятностей. Он вставит нам палки в колеса, чтобы помешать нам вернуться в столицу.
Говоря это, он оторвал двойную подметку с сапога Дарселя и перевернул его под матрацем: оттуда посыпались железки.
- Что ты делаешь? - забеспокоился инженер. - Ты спятил?
- Отнюдь нет, - сказал Лоран, доставая свой фотоаппарат. Он обстрелял вспышками сотни обломков, взятых с Треугольника, вырвал из рук Дарселя второй сапог и сделал то же самое с его содержимым.
Затем он вытащил пленку, оборвал ее ногтем и ввел между двумя слоями своего пояса, к другим. И он потянул пуговку на куртке Дарселя.
- Крепко? А? - спросил Дарсель. - Придется заключить торговое соглашение с Треугольниками: они дадут нам свою проволоку, чтобы пришивать наши пуговицы.
- А что ты дашь им в обмен? - спросил Лоран и, не дожидаясь ответа, добавил: - фотографий и образцов проволоки достаточно. От остального, по-моему, надо избавиться.
- Ты с ума сошел!
Не видя негодования, внезапно окрасившего щеки Дарселя, Лоран смотрел в окно. Внезапно он наклонился, вынул из кармана платок, собрал весь железный лом, завязал в платок и взял в руку небольшой сверток.
- Но послушай, - взорвался Дарсель, - что ты задумал?
Лоран взял его за плечо и повернул к окну. Он указал пальцем на Гозо, идущего к отелю в сопровождении толстого заркасца в униформе с золочеными пуговицами и в шапке с металлическим краем.
За ними следовало четыре туземца, тоже в униформе, но босых.
- И они вооружены! - подчеркнул Лоран. - Как тебе это нравится? Они явно идут за нами… Послушай, дружище, позволь мне действовать. Даю тебе слово, что не выброшу твой передвижной базар. Я придумал, где его спрятать. Если меня спросят, я в душе.
Он бросил последний взгляд на пузатого зурю, который ставил своих стражей перед отелем и посылал двух других следить позади дома.
- Хо, хо, - сказал Лоран и вышел.
Лоран закрылся в душевой кабинке и сел там, как дурак, на табурет, держа в руке узелок. Затем он наклонился и посмотрел в замочную скважину на прибытие чиновника.
Он узнал плаксивый голос хозяина отеля, клявшегося своей честью порядочного коммерсанта в своем полном неведении относительно того, что двух землян ищет полиция.