В каждом углу, куда бы Маоган и Роллинг ни заглянули, они встречали все те же блоки мяса под колпаками, неимоверное переплетение трубок и волокон, и, казалось, что этому не будет конца.
С большой предосторожностью пробираясь вперед, чтобы не заблудиться в этом удивительном лабиринте, Маоган обратил внимание на то, что каждый проход выходил в новый полукруглый зал, который, в свою очередь, переходил в пятьдесят горизонтальных проходов и во столько же вертикальных шахт, по которым проходили огромных размеров каналы из черных волокон. Везде была одинаковая температура и в господствующем повсюду мраке и молчании система производила звук, похожий на бульканье. Кое-где в некоторых проходах блоки мяса были продолговатыми или пирамидальными, но их расположение под прозрачными колпаками повсюду было одинаково.
Вот уже более часа Маоган и Роллинг бродили по пещере, и за это время они не обменялись ни словом. В таком же молчании возвратились они в первый зал, туда, где Орвал и компания обделывали свои делишки. С целью попытаться сделать анализ этого удивительного вещества, Роллинг отрезал несколько кусочков. Зло было совершено, куском больше или меньше, значения не имело. Они как раз пересекали порог гигантских дверей, когда послышался вызов Штуффа:
- Коммодор, коммодор,- кричал он.- Торопитесь! Поднимайтесь быстрее, это снова начинается!
Маоган посмотрел на Роллинга.
- Что снова начинается, Штуфф? Опять заключенные? Они что, сбежали?
- Нет, коммодор, это опять что-то с солнцем, как на Алоните. Садитесь в подъемник, я подниму вас как можно быстрее.
- Но, Штуфф,- ответил Маоган,- подъемник не выдержит сразу двоих.
- Доверьтесь мне, я крепкий и подниму вас. Надо спешить!
Казалось, что Штуфф совсем сошел с ума. Роллинг и Маоган забрались в крошечную бадью, которая тотчас же начала подниматься.
- Штуфф тронулся, - сказал Роллинг.- Ведь Новые невозможно каждый день наблюдать вблизи. Он, наверное, бредит.
- Если только это не что-нибудь другое,- ответил Маоган, у которого от волнения сжималось горло.
- Я знаю, о чем вы думаете, коммодор, но не могу в это поверить,- сказал Роллинг, лихорадочно сжимая маленькую коробочку с магнитным замком, где лежали взятые им пробы.- Это было бы слишком ужасно!
На это Маоган ничего не ответил, и они молча продолжали подъем. Но в их головах постепенно складывалось представление о гигантских сглаживателях и стерилизаторах планеты.
Штуфф указал на юг, где разрастался зловещий красноватый отблеск.
- Что-то жарко, коммодор.
- Быстрее во флиттер,- приказал Маоган.
Не теряя ни секунды, коммодор поднял флиттер вертикально в воздух. Когда отроги гор оказались позади, они увидели «Алкиноос». Вокруг корабля бурлило море огня и поднимались клубы белого дыма. Это горел океан, а желе, сгорая, добавляло в хаос, царящий вокруг корабля, клубы черного дыма.
Пылающая стена продвигалась и вскоре достигла суши, моментально поглотив лагерь. Силуэт «Алкинооса» как бы деформировался, затем растаял и расползся по земле, как покрывало из блестящей ртути. Земля вдруг заколебалась, а вырвавшийся неизвестно откуда огненный луч направился к флиттеру.
Маоган чудом успел отвернуть, и гребень утеса принял на себя удар. Но флиттер, казалось, попал в огненное кольцо, все пространство вокруг него было пронизано красноватым блеском. Маоган опять сумел увернуться и, выжимая из флиттера все, на что тот был способен, устремился к куполу.
Гигантский луч пока еще не достигал отверстия шахты, но как только Маоган посадил флиттер и люди начали выскакивать из него, скала под ним неожиданно треснула.
- Это лазер, который ищет нас,- крикнул Роллинг. Он был прав. Луч теперь совсем рядом разрезал землю в поисках исчезнувшей цели. В какой-то момент огненное дыхание как будто прикоснулось к ним, и их накрыло осколками разлетающихся скал, в то время как земля, раздираемая невидимым лезвием, раскрылась перед ними исполинской фантастической траншеей…
- Спустимся в шахту,- предложил Маоган.- Как только мы окажемся там, жара нам уже будет не страшна и, кто знает, может быть нам удастся заключить мир?
Они уже начали спуск, как вдруг Маоган крикнул:
- Я отпущу Орвала!
- Вы с ума сошли, коммодор,- прорычал Штуфф. Но Маоган не слушал его. Тогда, совсем не понимая, в чем тут дело, Штуфф направился за ним.
Луч лазера не проникал в глубь шахты, но неожиданно его направление изменилось, раздался звук, похожий на щелчок, и «купол» развалился. Чтобы спастись, люди спрятались за гигантскими воротами. В этом теплом помещении все было спокойно, и у них появилось ощущение безопасности.
Роллинг, едва дыша, старался подтолкнуть и закрыть своим телом дверь. Это была, конечно, ненужная и смехотворная попытка, так как луч не мог достать его здесь, а дверь закрыть было невозможно. Но Роллинг, уже на пределе своей нервной энергии, не мог спокойно переносить вид металла, который расползался, как гнилая ткань.
Маоган, как всегда невозмутимый, манипулировал переключателями своей минирации в надежде установить контакт с невидимым агрессором.
Вдруг Штуфф вскрикнул. Двери закрылись сами! Раздался щелчок идеально сконструированного замка, затем пали створки со стороны коридора.
Глухой звук их падения долго перекатывался под сводами, затем наступила тишина. Неверный свет лампы, зажженной коммодором, прорезал темноту. Бесполезный жест отчаяния. Глухой шум доносился из недр планеты, и трепетание сотен синтетических каналов продолжалось в том же надоедливом ритме. Людям казалось, что они запрятаны в желудке огромного и коварного животного, которое готовится их переварить.
Голос Роллинга нарушил тишину:
- Коммодор, температура повышается постоянно!
- Как быстро?
- Четыре градуса в минуту, и если мы в течение десяти минут не уберемся отсюда, то нам конец…
Время шло. Ловушка была идеальной. Не было оставлено никакого выхода. Через десять минут на пределе своей выносливости земляне начали задыхаться в обжигающем воздухе…
Часть II
ИМПЕРИЯ АНТЕФАЭС
Глава 8
В будуаре с большим потолком, который поддерживали фигуры двадцати бронзовых эфебов, Ноозика, Самая Красивая, осмотрев себя в зеркале, оправленном кантом, пришла к выводу, что ее красота не поблекла.
Это был государственный закон, неукоснительно выполняемый Ноозикой - всегда оставаться красивой, самой красивой. Во «Дворце с семью дверями» малейший дефект внешности становился причиной безжалостного изгнания. Но вот уже много тысяч лет Ноозика сохраняла свое превосходство.
Сейчас она лениво поглаживала свои волосы опалового цвета; волосы, в манере укладки которых чувствовалась бездна тонкого вкуса, и которые плавными локонами ложились на прекрасные плечи, надушенные амброй.
Привычным жестом, повторенным уже тысячи раз, Ноозика откинула волосы так, как она всегда делала в течение всей своей жизни. Блеск ее глаз был выбран среди сотен нюансов блеска, предложенных наукой о красоте.
- Принея,- позвала Ноозика.
Как и у ее хозяйки, у Принеи были огромные глаза без зрачков, похожие на омуты, в которых цвет воды, казалось, изменялся при каждой ее мысли. Она приблизилась танцующим шагом.
- Желаете ваши драгоценности, госпожа?
- Ах! - вздохнула Ноозика.- Я хотела бы золотые кольца, чтобы заковать свои лодыжки и напомнить себе, что я всего лишь рабыня. У меня сегодня плохое настроение.
- Рабыня?! Госпожа! - воскликнула служанка.- Как вы можете так говорить? Все женщины Империи Семи тысяч Планет завидуют вам. Вот уже тысячелетие, как вы царите в сердце господина и руководите его развлечениями. Настоящий повелитель Империи - это вы, госпожа. Архос в этом не ошибается.
- Архос? Что он там еще придумал?
Принея заканчивала туалет Ноозики, надев на нее снежно-белую тогу и опоясав ее талию порфировым поясом, на котором переливались четыре таинственно-темных драгоценных камня невиданной красоты.