Томас Хоран, основываясь на теории Митчелла, говорит о разработке новых форм архитектурного, городского и мегаполисно- го проектирования, которые функционально и символически угрожают специфичности таких новых «текучих мест». При этом он ссылается на «необходимость того, чтобы дизайн места принимал во внимание беспрецедентную пространственную текучесть, которую мы сейчас наблюдаем, с тем чтобы можно было осуществлять повседневную деятельность в любом месте и в любое время» (Ногап,2000:13). Он рассматривает ряд примеров проектирования в Соединенных Штатах и в Европе, от жилых домов до публичных библиотек и общественных сетей, которые свидетельствуют о появлении некоего гибридного пространства городских зон и электронных сетей, понимание сути которого и его исследование представляет собой новую среду деятельности для архитекторов и проектировщиков городов.
И действительно, Митчелл (2000: 155) делает следующий вывод: «Власть места по-прежнему будет превалировать... Физическое окружение и виртуальное место для встреч будут находиться во взаимной зависимости и в большинстве случаев дополнять друг друга в рамках видоизмененных моделей городской жизни, а не заменять друг друга в рамках существующих моделей. Время от времени мы будем использовать сети, чтобы не ездить в соответствующие места. Однако порой мы по-прежнему будем добираться до этих мест с целью организации сетей». Однако отнюдь не всех, похоже, привлекает это новое многозначное пространство, обещаемое эпохой Интернета, поскольку современные города во все большей степени дробятся логикой обособляющих сетей.
Двойные города и глокальные узлы: обособляющие сети
Сетевая логика, внедренная в основанную на Интернете инфраструктуру, характеризуется тем, что места (и люди) могут разъединяться столь же легко, как они соединяются. География сетей— это география включения и исключения, в зависимости от того значения, которое доминирующие в обществе интересы придают соответствующему месту. В своем пионерском исследовании Стивен Грэхем и Симон Марвин (2001) показали, что сети городской инфраструктуры расщепляют городские зоны во всем мире как в развитых, так и в развивающихся странах. Городская инфраструктура, построенная на основе принципа универсальной услуги, явилась краеугольным камнем современной урбанизации, положив начало образованию промышленных городов в качестве интегрированных функциональных и социальных систем. На протяжении 1990-х годов либерализация, приватизация и дерегулирование в сочетании с научно-техническим прогрессом и глобализацией инвестиций способствовали резкому изменению исторической тенденции, диверсифицировав городскую инфраструктуру в соответствии с емкостью рынка, функциональными приоритетами, социальными привилегиями и политическим выбором. Грэхем и Марвин (2001) документально свидетельствуют о расширении специализации и углублении сегментации инфраструктуры в водном хозяйстве, энергетике, транспорте (автострады, железные дороги, аэропорты, массовые перевозки) и в телекоммуникациях.
Области использования Интернета определяются не только возможностью соединения, но и качеством связи. Для доставки и распределения потенциала обеспечиваемой посредством Интернета коммуникации стандартных телефонных линий оказывается уже недостаточно. Рыночная конкуренция и дерегулирование привели к возникновению глубоких различий между городами и внутри отдельных городов по всему миру в способности эффективно организовывать сети. Волоконно-оптические сети и передовые телекоммуникационные системы стали необходимой предпосылкой для конкуренции городов в условиях глобальной экономики. Поэтому ключевые деловые регионы мира оборудуются самыми современными средствами телекоммуникации с образованием того, что Грэхем и Марвин называют «глокальными узлами». Они представляют собой определенные зоны, которые соединяются в глобальных масштабах со всеми остальными аналогичными зонами, сами будучи слабо интегрированными или вообще не интегрированными с окружающими их внутренними районами. Эти исследователи ссылаются на строительные анклавы Яновых городов в городе» в Бангкоке, а также на мультимедийный суперкоридор в Малайзии. Я бы мог их дополнить примерами развития зоны Нова Фариа Лима на окраине Сан-Паулу, воспринимающейся в качестве глобального узла — «наследника» приходящей в упадок деловой части города и средоточия старых коммерческих предприятий вдоль Авенида Паулиста. Или же примером Пудонга, расположенного по ту сторону реки от центра Шанхая, гигантского бизнес-комплекса, организованного на основе передовых телекоммуникационных систем и в значительной степени изолированного от остальных объектов экономической деятельности в этом суетливом китайском мегаполисе.