Предпринимательская культура — это прежде всего культура денег. Денег в таких ошеломляющих количествах (согласно бытующему мифу), что любые усилия здесь окупаются с лихвой. Однако в то же время это еще и культура труда, трудоголизм. В этом отношении она связана с трудовой этикой традиционных промышленных предпринимателей. Однако тот факт, что вознаграждение по своему характеру является внешним (деньги), а не внутренним (пуританская мораль самосовершенствования посредством честного труда), имеет для данной культуры весьма существенные последствия. Личные сбережения оказываются менее важными, нежели вложение денег в акции, так что идеи, трудовая деятельность и накопление собственного богатства имеют тенденцию сливаться в единый процесс. Уверенность в завтрашнем дне способна обеспечить активное построение будущего, а не отказ от него в угоду предусмотрительному накопительству. В этих условиях система потребления организуется по модели сиюминутного удовлетворения, в корне отличной от модели отсроченного удовольствия, характерной для буржуазной предпринимательской культуры («учись, сынок, продолжай работать, и жизнь вознаградит тебя за это в старости!»). Указанная модель сиюминутного удовлетворения материализуется в товарах и услугах, не доступных большинству смертных. При этом мы становимся свидетелями даже не показного, а чрезмерного потребления, то есть приобретения потребительских товаров, не приносящих особой пользы их владельцам, однако способных доставить им удовольствие в те немногие моменты, когда они оказываются свободными от своей работы. Внушительных размеров особняки, множество самых разнообразных транспортных средств самого экстравагантного вида, эксклюзивный отдых, пусть даже и не очень частые, но необычные вечеринки, фешенебельные курорты и личные инструкторы по медитации. Это чрезмерное потребление сочетается с удовольствиями пребывания в атмосфере непринужденности на работе и дома, включая индивидуалистический стиль одежды и фасоны причесок, что идет вразрез в правилами поведения, ассоциирующимися с традиционным корпоративным миром. Таким образом, Интернет-предприниматели, по-видимому, одновременно являются ниспровергателями традиций и поклонниками золотого тельца, который представляется им символом своего личного триумфа.
Предпринимательская культура данного типа пересекает этнические границы, поскольку она, несомненно, в большей степени многонациональна и глобальна, чем любая другая из известных истории культур. Частым ее спутником становится неустроенность личной жизни, поскольку семьи, мужья и жены неизбежно приносятся в жертву этому неодолимому влечению к технике, деньгам и власти. Это в основном мир одиночек, не имеющих времени на поиск настоящих спутников жизни и довольствующихся лишь случайными связями. В отличие от жен предпринимателей-буржуа XIX века, большинство женщин сейчас следуют своим путем и либо сами становятся предпринимателями, либо, будучи деловыми партнерами предпринимателей, приспосабливаются к соответствующим правилам и делают свою собственную профессиональную карьеру, ведя при этом столь же беспорядочную жизнь. Партнерство носит не экспрессивный, а инструментальный характер. Уровень гражданского участия здесь намного ниже, чем по Америке в целом. Социализация сотрудничества в Силиконовой долине оказывается на 22% ниже, чем в среднем по США. Основной причиной низкой степени социализации и гражданского участия является нехватка свободного времени, поскольку работа поглощает все имеющееся время и энергию (Koch and Miller, 2001). Индивидуализм становится нормой. Предоставленные самим себе, предприниматели используют дополнительную дозу адреналина для подстегивания своего стремления к творческой деструкции, приводящей в конечном итоге к деструктивному творчеству. То есть к созданию мира богатств в виде денег и технологий, процветающего на руинах общественной и личной жизни, принесенных в жертву в ходе данного процесса.
Предпринимательство как весьма важный аспект культуры Интернета «входит в дело», вписавшись в новый исторический поворот: оно делает деньги из идей, а из этих денег — товары, тем самым ставя капитал и материальное производство в зависимость от силы разума. Интернет предприниматели скорее творцы, нежели бизнесмены, более близкие к артистической культуре, чем к традиционной корпоративной культуре. Однако их искусство одномерно: они уходят от общества, поскольку источником их преуспевания является техника, и поклоняются золотому тельцу; обратная связь с окружающим миром становится у них все слабее и слабее. В конце концов, стоит ли обращать внимание на этот мир, если они переделывают его в своем воображении? В то же самое время Интернет-предприниматели являются и художниками, и прорицателями, и корыстолюбцами, за техническим мастерством которых скрывается их социальный аутизм. Самостоятельно, основываясь только на своей специфической культуре, они бы никогда не смогли создать среду, базирующуюся на сетевой организации и коммуникации. Однако их вклад был и продолжает оставаться крайне необходимым для динамики многослойных культур, положивших начало миру Интернета.