Вопрос здесь не в страхе перед Большим Братом, поскольку фактически надзор в большинстве случаев не будет иметь для нас прямых деструктивных последствий или, коли на то пошло, вообще не будет иметь никаких последствий. Наиболее тревожный момент здесь на самом деле заключается в отсутствии четко определенных правил поведения, предсказуемости последствий контроля нашего поведения в зависимости от условий интерпретации и согласно критериям, используемым для оценки нашего поведения множеством действующих лиц, находящихся за стенами нашего «стеклянного дома». Не Большой Брат, а куча младших сестер -— органов надзора и обработки информации — постоянно регистрируют наши поступки, поскольку базы данных окружают нас на протяжении всей нашей жизни, начиная с баз данных ДНК и индивидуальных особенностей (сетчатка глаз и отпечаток большого пальца используются в качестве наших оцифрованных маркеров). В условиях существования авторитарных государств такой надзор способен напрямую воздействовать на нашу жизнь (и это на самом деле имеет место по отношению к подавляющему большинству живущих на земле людей). Но даже в демократических обществах, где гражданские права соблюдаются, прозрачность нашей жизни, несомненно, будет оказывать влияние на формирование наших позиций. Никому до сих пор не удавалось пожить в условиях прозрачного общества. Если эта система надзора и контроля Интернета получит дальнейшее развитие, мы окажемся не в состоянии делать то, что нам хочется. Вполне вероятно, что мы лишимся своей свободы, и у нас не останется места, где бы можно было укрыться.
Большая историческая ирония заключается в том, что один из основных институтов, стоящих на страже свободы, — свободное предприятие — выступает в роли неотъемлемой составной части этой системы надзора, несмотря на общую добрую волю и либертарианскую идеологию, проповедуемую большинством Интернет-компаний. Без их помощи власти не получили бы соответствующего ноу-хау и, в более широком смысле, возможности вторгаться в Интернет: ведь все зависит от способности воздействовать на Интернет-провайдеров и сети, где бы те ни находились. К примеру, компания Internet Crimes Group Inc. (ICG) специализируется в установлении авторства анонимных объявлений, сотрудничая в этом деле с Интернет-провайдерами. EWATCH, одна из служб PR Newswrite, определит подлинность любого имени на экране за 5000 долларов США: у нее несколько сотен корпоративных клиентов. И наконец, надзор может быть ретроактивным: Deja.com составила базу данных групп новостей Usenet, поиск которых может осуществляться по всему массиву сообщений Usenet начиная с 1995 года (Anonymous, 2000).
Почему же бизнес информационных технологий столь активно сотрудничает в деле перестройки старого мира контроля и репрессий? Если не принимать во внимание обычного оппортунизма, этому есть два основных объяснения. Первое, касающееся в основном дот-комов, заключается в том, что им требуется взламывать защиту приватности своих клиентов с целью продажи относящейся к ним информации. Второе объяснение состоит в том, что они нуждаются в государственной поддержке для сохранения своих прав собственности в условиях поддерживаемой Интернетом экономики. Поворотным моментом здесь стало дело компании Napster в 2000 году. Прослышав о возможностях технологии (MP3), позволявшей людям (и в частности, молодежи) слушать музыку и обмениваться аудиозаписями в глобальном масштабе, ничего за это не платя, музыкальные компании призвали иа помощь судебную и исполнительную власть, с тем чтобы добиться восстановления прав собственности (см. седьмую главу). С аналогичной угрозой сталкиваются издательства и медийные компании. Права на интеллектуальную собственность в условиях информационной экономики становятся главным источником получения прибыли. В самом деле, обеспечение их защиты приобретает первостепенное значение для сохранения стоимостной разницы между экономикой знаний, основанной на использовании доминирующих глобальных сетей, и товарно-производственными экономиками, характерными для развивающихся стран. Как указывает Лессиг (1999), «добросовестное использование» информации, обычно охраняемой авторским правом, сейчас существенно сокращается в контексте принудительной защиты такой информации в качестве стимула для поставщиков информации, побуждающего их производить ее и дальше. Однако баланс между стимулированием производства информации и предоставлением возможности ее общественного использования постепенно нарушается, по мере того как информация превращается в товар и во все большей степени привязывается к высокодоходным рынкам. Для обеспечения такой защиты производящему информацию бизнесу необходим контроль над доступом в Интернет с получением возможности идентификации пользователей Сети, по которой происходит распространение большей части информации. Следовательно, у него есть обоснованный интерес в поддержании усилий правительства по восстановлению системы контроля путем построения «стеклянного дома» на базе архитектуры контролируемого программного обеспечения, или кода, если использовать терминологию Лессига.