Я сказал, что стремление разойтись, и в брачных, и в государственных союзах, становится теперь основой строящегося общества.
— Ну и что? — сказал Векшин.
— Ну как что? — удивился я. — Разве ты забыл, что с этой свободой активно боролись советские чекисты. Ведь это значит, что мы строим теперь неродственное общество.
— Не все ли равно?
— Не все, Рудольф! Неужели ты не понимаешь, что поскольку у нас полный развод невозможен, то борьба и преступления становятся необходимыми принадлежностями общества, в коем, как говорил Н. Ф. Федоров, жить вместе невыносимо, а жить врозь невозможно…
— Ты имеешь в виду эту квартиру? — спросил Векшин.
— Нет, Рудольф! — сказал я. — Я имею в виду эту страну, эту планету. Я хочу сказать, Рудольф, что упыри и вампиры, о нашествии которых извещает нас Ш-С. в своей работе, быть может, и являются подсознательным выплеском человеческой природы, стремящейся преодолеть неродственность… Что ты думаешь, Рудольф, по этому поводу?
К сожалению, Векшина вызвали на работу и наш симпозиум был прерван.
Векшин ушел, а я еще посидел в туалете, знакомясь с прессой.
Оказывается, Михаил Сергеевич Горбачев по-прежнему много ездит и по этому неродственному миру. Недавно он был в Израиле, смотрел на картошку, которую в его честь создали тамошние ученые.
— И вкус отличный, Михаил Сергеевич! — заверили они бывшего президента. — И если самогонку гнать, тоже годится.
Когда я прочитал это, у меня даже слезы навернулись на глаза от умиления.
Какая все-таки у него удивительная судьба! Простой ставропольский комбайнер, потом генеральный секретарь этой проклятой КПСС и вот, наконец-то, стал самой настоящей еврейской картошкой.
Это тоже — преодоление неродственности.
Один из путей.
Смотрю телевизор и каждый раз удивляюсь, какая тяжелая работа у дикторов нашего телевидения, этих отважных чекистов демократии.
Когда они рассказывают о новостях, лица у них перекашиваются от ненависти. Рот съезжает куда-то на сторону, и даже носы искривляются. А ведь в начале передачи это, как правило, красивые женские лица.
Слава Богу, теперь, как я слышал, нашим дикторам будет легче. По указанию Бориса Николаевича в Останкино открывается специальная косметическая клиника, в которой после каждого выпуска «Вестей» дикторам будет оказываться экстренная черепно-лицевая помощь и реабилитация.
Сказал об этом майору Лупилину.
Он так и не встает с подстилки в чулане после того удара, который продемонстрировал на нем генерал Григорий Орлов.
— Абрам Григорьевич! — сказал я. — Я хочу поставить перед Екатериной II Поляковой вопрос ребром. Я хочу потребовать, чтобы подобная клиника была создана и в нашей квартире, если генерал Орлов намерен продолжать отрабатывать на вас свои удары! Я не хочу, чтобы нас обвинили в антисемитизме!
Майор Лупилин замычал в ответ что-то, но я не разобрал.
Наверное, он хотел поблагодарить меня.
Даже если надежды Абрама Григорьевича на клинику напрасны, все равно это пусть и маленькая, но победа на историческом пути реставрации родственности.
Оказывается, в Израиле не только картошку в честь Михаила Сергеевича назвали, еще и денег ему на карман дали.
Картошка эта, говорят, на вид продолговатая, богатая протеином, а денег — целых тридцать пять тысяч долларов.
Давид Эдуардович Выжигайло-Никитин, правда, заметил по этому поводу, что не так уж и много евреи Горбачеву за развал СССР отвалили, но лично мне шуточки на эту тему представляются неуместными.
— Давид Эдуардович! — сказал я. — Неужели вы не помните, какой бережливый народ живет в Израиле. Ведь и Иуде, как мы знаем из Нового Завета, заплатили там за предательство всего тридцать сребреников. А Иуда самого Христа выдал.
Давид Эдуардович подумал и вынужден был признать, что сравнительно небольшая сумма денег свидетельствует не о каком-то неуважении евреев к Горбачеву, а только о бережливости и экономности их.
— А вы, Федор, неглупый человек! — сказал он.
Снова думал о рукописи Ш-С.
По-прежнему очень многое меня беспокоит в этой работе…
Даже если допустить, что все в этом исследовании правильно, нужно ли говорить об этом сейчас, когда наша страна вступает — это уже ясно всем! — во время «В».
Я с большим уважением отношусь к взглядам Ш-С., но сразу видно, что этот человек никогда не был занят на секретной масонской работе.
Давид Эдуардович рассказывал сегодня Екатерине Тихоновне о жизни в Грузии.