Конечно, все это немножко некультурно звучит, но ведь именно так и задумывался ваучер — как детородный орган экономики, которую строят руководители новой России.
Замечательно, что народ сразу понял это, несмотря на все потоки лжи и клеветы. И народ радуется, что с помощью ваучеров народится класс богатых людей, в руки которых и будет передана эта страна, чтобы можно было улететь в Обетованную Галактику. Какой все-таки понятливый русский народ.
Как легко будет нам построить новую космическую цивилизацию в Обетованной Галактике.
Сегодня опять спорили на кухне: кто такой Горбачев?
Генерал Гриша утверждал, что Горбачев — американский шпион.
Давид Эдуардович не соглашался с ним.
Он аргументировал это тем, что почетный немец не может служить в ЦРУ. Это и обычным немцам запрещают, а почетным тем более.
Кто же все-таки Горбачев — американский шпион или почетный немец?! Генерал Григорий Орлов стоял на своём, а Давид Эдуардович не отступал.
Спор разрешила Екатерина II Полякова.
Она сказала, что Горбачев не немец, не шпион американский, а просто обыкновенная еврейская картошка, на вид продолговатая и богатая протеином, как в «Вестях» говорили.
— Да, — подтвердил я. — Вы правы, Екатерина Тихоновна!
Еще я попросил обратить внимание, какая это все-таки удивительная судьба! Комбайнер со Ставропольщины, ставший еврейской картошкой!
Это покруче, чем судьба некоторых казаков, выбившихся в генералы. Хотя генерал и звучит гордо, но все-таки не так, как еврейская картошка, богатая протеином.
О том, что Ш-С. считает Михаила Сергеевича видным вампиром современности, я умолчал. В отличие от некоторых, я понимаю, что такое секретная работа.
Я не просто дважды Герой Вселенского Союза, но и потомственный масон-секретчик.
Не похож, ну совсем не похож Егор Тимурович на госсекретаря Геннадия Эдуардовича! И лицо у него пошире, и в шее жирка побольше накоплено, и глазами Гайдар не так, как Бурбулис косит, а все равно — похожи.
Нет-нет, да и спутаешь их.
Это оттого, наверное, что они не только одинаковые задачи решают, но и образование тоже одинаковое, марксистско-ленинское, получено ими.
Недаром покойный полковник Федорчуков называл их «наши Марксы Ленычи». Я же про себя называю их мешками. Один мешок надутый, а другой — почти пустой.
Екатерина Тихоновна водила меня сегодня производить приватизацию квартиры…
Такие деловые, культурные люди. Они вручили мне красивую бумажку, в которой написано, что я являюсь владельцем квартиры.
Когда мы вышли из конторы, я сказал жене:
— Катя! Может быть, мы выгоним всех из квартиры и останемся жить вдвоем?
— Глупый! — ответила Екатерина Тихоновна. — Нам же даже на квартплату теперь не заработать.
Отчасти она права. Квартира очень большая. Как написано в ордере, почти шестьсот квадратных метров.
А ведь эти метры надо еще и убирать.
— Довольно лицемерить!
Так говорил сегодня, выступая по телевизору, господин Луков.
Пора честно и открыто, советовал он, признать, что жизнь многими из нас прожита напрасно.
Особенно, подчеркнул Иван Иванович Луков, это касается людей пожилого возраста. Долгие годы они болтались по фабрикам и заводам вместо того, чтобы овладеть приличной профессией.
Пустая и никчемная жизнь!
— А ведь я уже не говорю о том, что в позорном для нашей страны сорок пятом году, — говорил Луков, — эти красно-коричневые толпы, обувшись в кирзовые сапоги, чуть не затоптали нежные цветки культуры в цивилизованных, заграничных странах.
Удивительно смелое выступление.
Конечно, трудно и больно осознавать, что напрасной была неродственно прожитая жизнь…
Но что же делать?
Я, например, понимаю и разделяю искреннее возмущение дикторш «Вестей», когда они рассказывают о красно-коричневых стариках, что, захлебываясь своими убогими политическими амбициями, шляются по улицам нашей столицы, пытаются прорваться к памятнику Неизвестному солдату и побить там Бориса Николаевича Ельцина. Дай им волю, они ворвутся и в мою квартиру.
Иван Иванович Луков сказал сегодня об этом честно и прямо.
Он заявил, что именно эти озверелые толпы стариков и стоят на пути реформ нашего правительства народного доверия.
А кто противостоит им?
Всего несколько сотен тысяч омоновцев да горстка людей с не отягощенной предрассудками эпохи тоталитаризма, юной совестью.