Из века в век крепло в рельсовцах убеждение, что если и произойдут перемены, то случится это, когда вспомнят в Москве о безрадостной и несытой здешней жизни.
Рельсовцы надеялись, что тогда в столице нашей Родины устыдятся и немедленно снимут с работы Якова Абрамовича Макаронкина, заведующего городской торговой базой, а также Ивана Гавриловича Громыхалова, директора ликероводочного завода. Ну, а Петру Николаевичу Исправникову — начальнику милиции — такой втык сделают, что навсегда позабудет он, как руки распускать и взятки брать…
И еще очень надеялись рельсовцы, что потом и продукты завезут, и фонды на строительство мостов и новых квартир выделят.
Вот тогда, считали в Рельсовске, и дети будут расти здоровыми и дружными, и жизнь сама собою наладится и станет совершаться во взаимной любви на общее благо…
И чтобы это произошло побыстрее, писали они заявления хану Батыю, наркому Лаврентию Павловичу Берии и физику Андрею Дмитриевичу Сахарову.
А пока, в ожидании необходимых резолюций и санкций, рассуждали.
И более всего рассуждали о грядущих переменах.
О! Об этих переменах рельсовцы говорили и у пивных ларьков, и в очередях за маргарином, и на кухнях малогабаритных квартир, и в домах частного сектора во всех городских Федорчуковищах.
И была, была в этих неспешных разговорах, как и в пыльных, плохо заасфальтированных улочках, как и в бесчисленных оврагах, тонущих по весне в белой пене садов, своя прелесть и задушевность.
И так проходили годы, десятилетия.
Шумели над Рельсовском летние грозы.
Бурлили ручьи в Больших и Малых Федорчуковищах.
Вырастали дети, и уже сами рассуждали в очередях, как переменится жизнь, когда победят в Москве прогрессивные силы объединенного блока хана Батыя, наркома Берии и физика Сахарова, как переустроят они для взаимной любви и всеобщего блага отсталую русскую жизнь.
Пожилые рельсовцы поругивали молодежь за эти разговоры, но не очень строго, ибо, как мы видели, вольнодумство и свободомыслие исконно было присуще всем жителям этого великого города.
За этими разговорами не сразу и заметили жители, что уже началась перестройка, не сразу поняли, что это такое.
Сутками напролет сидели они теперь возле телевизоров, наблюдая, как сражаются голубоватые депутаты за счастливую рельсовскую жизнь.
— Ну, а вы что говорили? — спрашивали теперь в очередях. — Слышали, чего Галя говорит?
— При чем тут Галя? — возражали им. — Это Глеб говорит про перемены!
— Нет, это Галя сказала!
— Глеб!
— Галя!
— Уверяю вас, что все так и будет, как Галя сказала. Наступят перемены!
— Да вы, я не знаю, каким местом Галину Васильевну слушали! Это же Глеб говорил! Уже наступили! Наступили перемены! Слава Богу, теперь и в Москве об этом говорят! Теперь-то уже заживем!
— Великая это штука — гласность, — сказал тогда у пивного ларька видный рельсовский мыслитель Федор Любимов. — Сейчас у нас все из газет. Мысли, которые мы думаем, — из газет; чувства, которые чувствовать должны, — тоже оттуда. Даже баба у Женьки Иудкина нашего — из газеты вырезанная.
— Как это из газеты? — изумились слушатели.
— Ну, может, не из газеты. Может, из журнала. Я видел — в туалете у него висит, грудастая такая, задастая. Никакой одежды на ней нет, голодная, наверное, как наши бабы, а все равно улыбается.. Опять же закусывать не надо. Занюхать газетой можно. Такая вонь от гласности, что любую сивуху перешибает.
Вот такие разговоры вели рельсовцы..
Вот так они на бабу поэта Евгения Иудкина, из журнала вырезанную, в туалет ходили смотреть..
Вот так они водку газетами занюхивали.
А события, которыми они водку занюхивали, косяком пошли.
И, хотя туманной и неотчетливой была связь, все в городе понимали, что это ради рельсовского счастья приходят и уходят политики, принимаются законы, провозглашаются суверенитеты. Все чувствовали, что это ради Рельсовска наступил в Москве август, когда сел в Кремле Борис Николаевич Президент.
А потом и рынок наступил, и рельсовцы замерли, даже как бы обмерли в предощущении долгожданной счастливой жизни.
Культурная жизнь кипела в те годы в Рельсовске.
То в Большом драматическом театре появится судебный исполнитель, то в Малом оперном режиссера изобьют.
Премьеры и представления сменяли друг друга.
Ну, а после очередного повышения цен в Рельсовск приехал сам Президент.
ВТОРОЕ АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ