Какое-то мгновение, Джерек не двигался. Таш чувствовала, как дрожит его кожа, как расходятся в стороны волны темной стороны. Она знала, что Джерек пытается проверить, честен ли с ним Худж.
– Хорошо, – наконец ответил имперский чиновник. Он повернулся к штурмовикам.
– Разрушьте передающую антенну этой станции. Никому не разрешается посылать сигналы отсюда. Также стойте на страже кораблей, – он безжалостно улыбнулся, – никто не покинет астероид, пока я не закончу исследование туннеля.
– Как ты думаешь, что он хочет? – шепнул Зак Таш.
Они сидели в том, что было комнатой отдыха шахтеров. Здесь были даже голоигры, несколько экранов и полки, заполненные голодисками. Таш и Зак не дотронулись ни до одного из них. Вместо этого, они уселись перед небольшим компьютером. Таш просматривала его файлы.
Никого из имперских солдат в комнате не было. Джерек поверил в историю дяди Хула, которая была практически правдивой, поскольку они направлялись к планете Беспин и остановились на Иторе для пополнения припасов. Имперский чиновник куда более заинтересовался передачей собственных сообщений к Звездному Разрушителю, который находился где-то вне поля астероидов. Сосредоточенный на туннеле, Джерек не обращал внимание на остальные вещи.
Даже при том, что они не видели никого из солдат, Таш все равно говорила шепотом:
– Я не знаю. Но он говорит так, как будто знает, что скрывается за той дверью. И он хочет этого.
– Тогда это не может быть хорошо, – отметил ее брат.
– Согласен с вами, – сказал Хул. Шиидо вновь незаметно прокрался к ним, удивив Зак и Таш.
– Дядя Хул, – сказал Зак, хватаясь за сердце, – вы знаете, что можете пугать также совершенно, как и Джерек.
– Вы знаете что-нибудь о нем? – спросила Таш, – я имею в виду, действительно ли он является человеком? Почему он носит на глазах ту черную полосу?
– И те татуировки на его лице, – сказал Зак, – они естественны или кто-то поместил их туда?
Хул покачал головой.
– Думаю, что я незнаком с Джереком. Он кажется человеком, но подозреваю, что это не так. Полагаю, что та слепота естественна для его вида. Однако сейчас не время, чтобы расспрашивать его о его происхождении.
Хул указал на экран.
– Кроме того, я пришел сюда, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них. Я предположил, что найду тебя, Таш, у компьютера и не ошибся. Тебе повезло найти какую-нибудь информацию?
Таш вздохнула.
– Нет. Шахтеры сделали большое исследование об Иторе, когда строили это место. Отчеты отсылают нас чуть ли не на тысячу лет назад. Здесь есть информация о каждом корабле собрания в течение двух тысяч лет. Могу сказать, что здесь все, что вы хотели бы узнать об Иторе, но нет ничего об этом астероиде.
– Как вы думаете, что Фандомар знает больше, чем говорит? – спросил Зак, – она ничего не говорила, в то время, когда мы пытались найти выход из туннеля.
Таш кивнула.
– Да, я это тоже заметила. Но не думаю, что она знала о ловушке. Нет ничего, чтобы указывало на ее намерение ранить нас.
– Почему нет? – переспросил Зак.
– Закон жизни, помнишь? Фандомар не повредила бы и циркарпусианскую болотную муху, не говоря уже о другом разумном существе, – ответила Таш.
– Может быть она решила нарушить закон,- предположил Зак, – в конце концов, ее муж преступник.
Хул кивнул.
– Джерек упомянул мужа Фандомары – Момав Надона. Она сказала, что он был выслан с Итора. Как можно узнать, что он сделал?
Таш кивнула.
– Уже узнала. Согласно отчетам, иторианцы многое знают о генетических исследованиях.
– Они тут что, клонов создавали? – спросил Зак.
– Не совсем так, – ответил Хул, – клоны – это точные копии. В генетических исследованиях, ученые могут объединить гены различных форм жизни, чтобы сделать новый вид.
Таш продолжала:
– Очевидно, что иторианцы скрывали свои знания. Момав Надон был одним из высших священников, поэтому все и знал. Некоторые имперские ученые хотели заполучить эти секретные знания и вынудили Момава рассказать их. Даже при том, что Момав сделал это, спасая жизнь, иторианцы все равно выслали его, поскольку он раскрыл их тайны.
– Это не главное,- пробормотал Зак, – генные исследования. Империя.
Хул был в задумчивости. Он словно пытался соединить воедино части загадки.
– Таш, ты говорила, что отчеты охватывают практически каждый день. Есть ли что-то отсутствующее?
Его племянница кивнула.
– В отчетах есть промежуток. На протяжении почти ста лет никто ничего не регистрировал. Затем записи начинаются вновь, не упоминая отсутствующее время.