Крис несколько мгновений молча смотрел на друга. Затем рука человека и почти звериная лапа ликса соединились в крепком пожатии, - и Ариатис бросился укладывать вещи.
* * *
Крис не без опасений поднялся на борт звездолёта-разведчика, рядом с которым его собственный выглядел весьма невзрачно. Впрочем, сидевшие в рубке пилоты нисколько не помешали ему взглянуть на звёздные карты.
-'Ну что?'
-'Пока всё тихо, князь. Система ваша называется Дельсарен. Н-да... Если гипнотизёр усыпит экипаж на пару дней, я как раз долечу до обитаемых мест'.
-'А они далеко или не очень?'
-'Ну, это смотря откуда считать. На самом деле, далековато.'
Ардан некоторое время молчал.
-'Крис, невозможно поддерживать влияние на людей, если корабль значительно удалится от планеты. Гипноз, как и чтение мыслей, имеет границы.'
-'Ясно, - Крис почесал в затылке. - Тогда всажу-ка я имперцам порцию снотворного. Пусть этот товарищ проследит, чтобы они мне не помешали.'
Он отыскал медицинский отсек, вооружился инъектором и занялся де-лом, которое закончилось на удивление быстро: поддержка гипнотизёра не ослабевала ни на мгновение. Подумав, Крис стёр последние записи следящих камер, расположенных внутри звездолёта.
-'Князь, Империя не должна узнать о наличии на Дельсарене гипнотизёров и телепатов, иначе начнутся репрессии, - предупредил он. - Я тут малость подредактировал записи, и их начальство не увидит физиономий подчинённых, тупо выполняющих невесть чьи приказы. Пусть считают, что это я такой изобретательный, просочился сквозь пальцы, - мне к такой славе не привыкать, а ликсам она ни к чему.'
-'Понятно, Крис, - Ардан вдруг осознал, что это последние слова, сказанные между ними. - Что ж... Счастливого пути! Клянусь воплощениями, ты даже не представляешь, сколь многим обязаны тебе ликсы.'
-'Выживем - сочтёмся,' - ухмыльнулся Крис и дал кораблю старт.
Стелли
Полоска тёмной воды между бортом корабля и берегом неумолимо расширялась. Небо нахмурилось тучей, шёл мелкий моросящий дождик. Там, по ту сторону, оставалась родина, друзья, - больше, чем друзья... Хотелось верить, что теперь наконец и прошлое останется там же, - позади. Берег удалялся, морской простор становился всё шире, - а мысли были только об оставляемой земле. О том, что древние проклятия бывают разные: иное рождается от праведного гнева, иное - от злобы. А иное засверкает золотистым блеском так ярко, что трудно разглядеть истинные формы, в которых оно воплотилось, будет безмолвно обещать власть, и пойдут из-за него страшнейшие войны. И совсем недавно было то время, когда воевали люди, элиа, ирукаи, - словом, все народы, кроме моего. Мы - низкорослые, немного похожие, на взгляд людей, на мохнатых зверушек, - всегда жили в мире со всеми. И так назначено было судьбой, что избавлять мир от этого проклятия пришлось мне. Честь эта представлялась весьма сомнительной, так как борьба против древних проклятий обходится очень дорого: многие расплачивались за победу над злом потерей близких. Я же потерял способность жить спокойно, радостно, не оглядываясь назад. В душе поселилась и никак не желала исчезать жгучая тоска, внезапно накатывал страх, - особенно тёмными осенними бессонными ночами. Исцелить эту боль не могла даже мирная жизнь среди тех, кто мне дорог, в краю, который я продолжал любить больше всего на свете, хоть и повидал немало чужих красот. А попытка избавиться от прошлого, подробно описав его, не привела ни к чему: весь мир словно закрыла прозрачная чёрная завеса, и ничто не могло её прорвать. И тогда я решился уйти в страну вечного забвенья, в которой, согласно легендам, только и возможно было обрести потерянный мир и покой. И поэтому, - только поэтому! - над моей головой раскрывались сейчас паруса-крылья, чтобы безвозвратно унести меня от родного края. Если бы хоть что-то могло мне помочь здесь, - я бы остался. Берег скрылся из виду, вокруг простиралось море.
Серое дождевое небо в один миг сменилось ночным, я поразился: неужели так быстро? Но в следующий миг удар сотряс корабль, и тот начал распадаться на части. Море пропало, как будто его не было вовсе. Меня швырнуло вперёд, через борт, - и в кусты. По ушам резанул грохот.
Воздух исчертили алые молнии. Одна из них попала в ветку совсем рядом, и та, срезанная, чуть не свалилась мне на голову. Никогда ещё не видывал я таких вот молний, и когда сквозь оцепенение наконец понял, что они - опасны, то понёсся куда глаза глядят, не разбирая дороги. За голыми, искривлёнными деревьями оказалась полянка, на ней чернело что-то, похожее на вход в пещеру, куда можно было кубарем свалиться и затаиться. Здесь было темно и тихо.
Внезапно стало ещё темнее, - вход в пещеру закрылся. А затем загорелся свет, и лучше бы он не зажигался вовсе.
Здесь не просто не было ни одного окошка или двери: не было вообще ничего привычного. Голые стены из непонятного материала, какие-то вещи возле них, - не знаешь, как их и назвать. Пол вздрогнул, на несколько мгновений я как будто завис в воздухе, а потом меня вдавило в стенку.
Казалось, прошла вечность. Голова отказывалась думать, искать ответ, - что же случилось? Где-то рядом раздался голос, одна из стен лязгнула и пропала.
Внутрь шагнул высокий человек - странно одетый, с длинными седыми волосами. Упавший на меня взгляд его оказался страшно тяжёлым. При виде меня пришелец оскалил клыки и, отвернувшись, что-то сказал. Людей с такими клыками я никогда не видел, но страха не было, - душа разучилась не только радоваться, но и бояться. Из-за его спины вынырнул другой, - на сей раз человек. Мелькнула мысль: в стране забвения не может быть людей, им закрыт путь туда. Но где я? И что же теперь будет?..