При виде меня на лице человека возникло немалое изумление, он шагнул вперёд, держа в руке что-то блестящее, и задал вопрос на незнакомом языке.
-Ничего не понимаю, - развёл я руками. - Ваш язык мне не знаком. Не могли бы вы показать, где выход?
Оба незнакомца переглянулись, затем седой отодвинулся от входа и что-то сделал. Через некоторое время в комнату самостоятельно вошло нечто сверкающее, мигающее огнями, посвистывающее... Наверное, надо было хотя бы попытаться отодвинуться как можно дальше, но я просто остолбенел.
Человек озабоченно посмотрел на меня, на седого и зачем-то на своё левое запястье, которое обвивал какой-то странный браслет. Потом он махнул рукой, - и непонятное сооружение удалилось. Седой последовал за ним.
У человека были большие голубые глаза и хорошая улыбка. Ни кольчуг, ни мечей он и его спутник не носили, это произвело бы впечатление мирной жизни, но в памяти всплыли алые молнии, с лёгкостью срезавшие толстые ветви деревьев, и возник вопрос: а как же эти люди собирались защищаться от них?
Он сел на пол, чтобы оказаться вровень со мной, и ткнул пальцем себе в грудь.
-Рэнсом, - произнёс он раздельно и чётко.
Затем его палец указал на меня. Кажется, человек хотел узнать моё имя. Зачем? Кто их разберёт, что они делали во время Войны, а раз меня не знают, так незачем и представляться. А вдруг они поверят, что я никакого отношению к Войне не имею, и отпустят на все четыре стороны?! Уж домой-то я как-нибудь доберусь, раз уж не попал, куда надо было...
-Стелли, - соврал я.
Рэнсом сразу заулыбался и жестом пригласил меня с собой. Это можно было счесть добрым знаком: человеку ничего не стоит схватить любого из моего малорослого народа в охапку и тащить куда вздумается. Меня била дрожь.
Из комнаты вёл длинный коридор, тоже без окон, потом пришлось под-ниматься по лесенке, уходящей прямо в потолок. Ещё поворот, - и я замер на пороге комнаты, где все стены светились множеством маленьких огоньков и не очень-то походили на обычные стены дома. Более-менее привычными оказа-лись только два кресла, одно из которых предоставили мне. Часть стены напротив почему-то была просто гладкой и тёмной.
Рэнсом что-то сделал, и тёмная стена превратилась в окно, за которым сияло ночное небо. Впереди ярко светила полная голубая луна, которая почему-то становилась всё больше и больше, - прямо жуть брала. Я вцепился в подлокотники кресла: да луна же сейчас упадёт на нас! Но Рэнсом оставался спокоен. Голубое сияние заполнило пол-окна, миг, - и ночное небо пропало вовсе. И вдруг я увидел землю.
Это было настоящая, самая настоящая земля, с морями и лесами, с крохотными домиками, - крохотными, потому что мы, казалось, летели над ней, - над облаками! - на огромной высоте, куда, верно, не отваживаются залетать и птицы. Поверить в это было невозможно. Вдруг облака расступились, навстречу понёсся город на берегу широкой реки, - невиданный, ни на что не похо-жий... А затем всё остановилось, окно показало словно из-под земли выросшую стену - и снова стало тёмным и гладким.
Рэнсом отвернулся и что-то сказал. Ответил ему голос, обладателя которого я в комнате не обнаружил, - ещё одна странность. Хотя легче было назвать, что именно вокруг меня не было странным, к чему можно было хотя бы название подобрать. После окончания разговора Рэнсом не стал церемониться и на руках вынес меня наружу. Что и говорить, шаги у него были значительно шире моих. За пределами комнат меня встретила ещё одна неожиданность: оказывается, мы вышли из огромной коробки диковинной формы, которая стояла на нескольких подпорках в просторном помещении. Получается, я забежал с полянки в эту коробку. Хорошо, а где, в таком случае, лес?! И зал опять без окон и дверей. Странные существа, почему они не хотят видеть солнце?
Две части стены разъехались в стороны, пропуская в зал ещё одного человека. Гордая посадка черноволосой головы и осанка говорили о том, что пред нами - повелитель. Необычные одежды людей были сделаны из тонких материалов, похожих, скорее, на сплетающиеся разноцветные лучи, чем на ткани.
Властитель нагнулся ко мне, в его речи явно звучали доброжелательные нотки. Он назвал себя - Даниель - и протянул руку. Я сказал в ответ 'Стелли' и протянул свою, - а что ещё оставалось делать? При виде моей искалеченной руки в серых глазах Даниеля вспыхнули сострадание и жалость, - а я поспешно спрятал руку за спину. Да, за победу пришлось заплатить этим. Случилось так, если честно, по моей вине, и каждый раз больно вспоминать...
Вслед за Даниелем я вышел из зала и наконец очутился там, где ничто не заслоняло неба. Воздух был свежий, как после грозы, а на глаза попались не-сколько странных зелёных деревьев. Но только несколько, - улицы были чистыми до изумления и красиво вымощенными. И голова отказывалась искать ответ, почему только что я видел замерший ночной лес поздней осени, а сейчас - день и уже лето...
Вокруг оказалось необычайно много металлических коробок, в которых можно было весьма быстро летать невысоко над землёй. Вместе с Даниелем мы сели в одну из них - и тоже полетели. Нет, всё-таки наши люди так не умеют. Но тогда где я?!
Из города мы выехали очень скоро, вокруг замелькали деревья. Здесь нашёлся настоящий, свободный, шумящий летний лес, - после того, что было, это казалось невозможным. Среди леса обнаружился дом, почти привычный, хотя и больших размеров, с окнами и белым крылечком. Даниель распахнул для меня его двери.
Здесь было тихо. Окна выходили в лес, а на них развевались от лёгкого ветра прозрачные занавески. Нашёлся даже камин с зеркалом, а на стенах висело множество картин: портреты людей, в лицах которых читалось фамильное сходство с Даниелем, и пейзажи, где знакомыми были только звёзды да чёрное небо. Даниель помог мне хоть как-то разобраться с множеством предметов, которые стояли на столе с едой, и мы пообедали. В комнату вползло нечто металлическое, сверкающее и посвистывающее. Я замер.