Человечество множилось. Каждый из миров заполнялся плотными массами населения, но эти толпы больше не толкались и не кричали. Каждая индивидуальность оставалась сама собой по выбору. То был серебряный период эпохи Благородства и Звезд. Вскоре останутся лишь звезды.
Чем ближе конец величественного зрелища - тем больше народа оказывается на подмостках, море лиц... яркие огни приветствуют нас... даже когда занавес неумолимо движется вниз. Симфония близится к концу, но весь оркестр продолжает играть с полной отдачей, хотя через минуту падет молчание и музыка останется лишь в памяти.
И на всем протяжении некоей обширной сцены тоже пало молчание, молчание последнее и всеобъемлющее.
ЯВЛЕНИЕ АМЕБЫ
1
Ты никогда не узнаешь, где начало той цепи событий, что привели тебя на Ииннисфар и в мир теней.
Ты никогда не узнаешь, как на самом деле звали Крикуна. Он обделывал свои делишки вдалеке от того, что большая часть людей считала цивилизацией, скитаясь по внешнему краю галактики, так что частенько, когда он мчался с одной планеты на другую, ему приходилось видеть звезды лишь с одной стороны кабины. Так уж получалось, что вся галактика, обжигающая силой и светом, находилась с одной стороны, а с другой - обрыв в пустоту, протянувшуюся из бесконечности в бесконечность и отдаленные островки вселенных только подчеркивали эту бездну.
Обычно Крикун поглядывал на звезды. Но не в этом рейсе.. По профессии Крикун был торговцем книгофильмами, весь его крохотный кораблик был до предела был заполнен стеллажами с микрокассетами. Он имел в наличии товар на любой вкус, новый и антикварный, по философии, социологии и математике, если бы вы взялись просматривать систематически, то смогли познакомиться со сведенной воедино чуть ли не всей галактикой с древнейших времен. Однако нельзя сказать, что эти обучающие ленты приносили Крикуну большие деньги: дохода от них едва хватало на горючее, и уж конечно неоткуда было у Крикуна взяться средствам на выпивку. Ленты, которые на самом деле приносили выгоду, касались вопросов более древних, чем история, а их иллюстрации отличались той неотвратимостью, какой не сыщешь ни в одной из математических энциклопедий, темой этих лент были страсти. Эротические кинофильмы, жизнеописующие достижения похоти, были основным предметом торговли Крикуна, а поскольку такого рода деятельность считалась нелегальной, Крикун держал в постоянном страхе таможенных чиновников сотни миров.
На этот раз он прибывал в приподнятом настроении. Он только что аккуратно обставил мелочных стражей морали и умудрился распродать чуть ли не половину своего груза прямо у них на глазах.
А то, что этот успех он отметил излишним возлиянием, оказало влияние на всю твою жизнь. Пустая бутылка из-под меррата каталась под ногами. В небольшой кабине звездолета было тепло, Крикун задремал, прикорнув возле пульта управления...
Крикун проснулся с похмелья, внезапно почувствовав, что что-то тут не так, его голова сразу же просветлела, как только он взглянул на обзорные и курсовые экраны: Галактика имела форму диска из фольги и была так далека. Крикун взволнованно глотнул и проверил количество горючего. Маловато, но для того, чтобы вернуться хватит... Но если с запасом горючего все было благополучно, то с воздухом так ситуацию охарактеризовать было нельзя: в предстартовой спешке он позабыл подзарядить кислородные баллоны. С тем мизером, что у него осталось, ему не дотянуть до галактики живым.
Чувствуя, что у него в желудке разверзается пропасть, Крикун вновь обратился к курсовым экранам, заинтересованный объектом, который он поначалу проигнорировал. В стороне от удаленных призраков галактик имелся лишь один объект, вносящий разнообразие в бессмысленный и вездесущий вакуум - и у объекта этого наблюдался диск. Крикун взялся за инструменты. Несомненно, там было небольшое светило.
Это привело Крикуна в недоумение. Его знание астрономии было поверхностным, но и ему было известно, что, согласно законам, между галактиками ничего быть не могло, неизмеримые пространства ночи отделяли галактику
###### часть текста утеряна #######
Довольно далеко что-то вынырнуло на поверхность озера. Похоже голова человека, но Крикун не был в этом уверен, пар, поднимавшийся над поверхностью озера, словно вода в нем была горячей, смазывал очертания.
Боль в легких сделалась более определенной. Он почувствовал, как эта мучительная боль стала распространяться на конечности, словно местный воздух оказался разреженным для него. Все, что он увидел, приобрело трепещущие окраски спектра. Он надеялся на свои приборы, показывающие, что все в порядке, но теперь эта уверенность ничего не стоила: он мучился.
Охваченный паникой, Крикун поспешил назад, к кораблю. Закашлялся и упал, не в силах справиться с головокружением. Теперь он ясно видел, что в туманном озере купался человек. Он закричал, зовя на помощь.
Ты взглянул на него, потом не торопясь поплыл в его сторону.
Но Крикун был уже мертвый. От вопля из горла у него хлынула кровь, перепачкав одну руку. Он встал на колени, пытаясь приподняться. Ты нагишом вышел из озера и направился к нему. Он смотрел на тебя и, с трудом поворачивая голову, махнул рукой, указывая в направлении корабля, несущего воображаемую безопасность. Когда же ты подошел вплотную к нему он уже был мертв.
Какое-то время ты стоишь перед его телом на коленях, обдумывая произошедшее. Потом отворачиваешься и наконец-то обращаешь внимание на маленький звездолет. Ты идешь к нему, обходишь вокруг него, твои глаза полны удивления.
Солнце двадцать пять раз восходит и заходит, пока ты успеваешь освоиться со всем, что имеется на корабле Крикуна. Ко всему ты прикасаешься с нежностью, чуть ли не с почтительностью. Поначалу микрокниги для тебя ничем не отличаются друг от друга, но ты сумел вернуться к ним и подогнать таящиеся в них кусочки тайны друг к другу, пока разрозненные картинки не сложились для тебя в полную картину. Проектор Крикуна чуть не разваливался, когда ты покончил с этой работой. Теперь ты взялся сам за корабль, постигая его значение как измученный жаждой человек припадает к воде.
Мысли твои двигались эти двадцать пять дней должно быть страшными путями, словно ворота шлюза впервые раскрылись перед тобой с того мгновения, когда ты осознал себя личностью.
Все, чему ты тогда научился, уже было известно то, каким образом ты соединил разрозненные факты в единое целое, имело признаки гениальности, но как бы там ни было, это были знания, полученные множеством людей, результаты их поисков и размышлений. И только тогда, когда ты усвоил эти сведения, ты смог приступить к выводам, касающимся тебя самого. Выводы, затрагивающие, как это обычно бывает, все мириады живых существ в галактике, оказались настолько ошеломляющими, что вызывали страх, близкий к благоговейному, и ты решил избежать их.
Но ты не сумел этого - от судьбы не убежишь. Одним из решающих фактов стала смерть Крикуна - ты знал, почему он умер. И поэтому ты приступил к действию, подчиняясь своему первому моральному порыву.
Какое-то время ты любовался своим красочным миром. Ты сможешь вернуться в него, когда твое предназначение будет выполнено. Ты поднялся на корабль Крикуна, задал курс компьютеру и развернул звездолет в направлении Галактики.
2
Ты вошел безоружным во враждующий город. Твой корабль одиноко стоит на холме в нескольких милях отсюда. Ты идешь, словно вокруг тебя бутафория сна, движимый своими собственными целями, ты требуешь встречи с предводителем армии восставших. Перед тобой возникают бесчисленные затруднения, но в конце концов ты все-таки оказываешься перед ним, потому что никто не в силах противоречить тебе.
Предводителем восставших оказался крепкий мужчина без одного глаза, когда ты зашел, он был очень занят. Когда он посмотрел на тебя, в его единственном глазу читалась нескрываемая подозрительность, охранники позади своего патрона вскинули излучатели.