— Еще не добрались. Он же в тупике.
— Это мы в тупике, — заметил с недовольством Немченко. — Уже вторые сутки, кстати. Сколько у нас здесь людей осталось?
— Три группы.
— Отправь всех к этому гребанному кооперативу. Без меня не начинать!
Дима потер лоб.
— Ты уверен? — деликатно переспросил он.
Вадим на мгновение задумался. Снятие всех групп с их направлений поиска означало серьезное замедление. Где-то на полдня-сутки. А вдруг это пустышка? Или, не дай бог, тщательно спланированная Тензором ловушка?
Немченко оперся руками на карту.
А ведь там, вполне возможно, где-то томится Машка, плененная этим выродком.
— Готовь машину, поехали, — приказал Вадим Стременникову.
Сашок поднялся.
— А ты нет, Сань, — остановил его жестом Немченко. — Ты здесь останешься. Посидишь с ребятами до нашего возвращения.
— Вы, что, шеф, думаете, я как Палтус? — глухо спросил тот. — Думаете, что и меня Тензор под себя подмял, да?
— Конечно, нет, — заставил себя улыбнуться Вадим. — Просто куда тебе сейчас после целого дня в сугробе? Приходи в себя, выпей что-нибудь, расслабься.
Он посмотрел на молчаливых охранников.
Старший еле заметно кивнул. Вадим их проинструктировал еще до начала допроса. Инструкция была проста: любое отклонение от нормы означало для Сашка немедленную смерть.
— Организуйте парню поесть, — заботливо распорядился Немченко. — Выпить что-нибудь. Врача. Проследите, одним словом.
Старший кивнул снова.
Последняя фраза была кодовой. Она означала: «Стрелять по вашему усмотрению».
2К высоким металлическим воротам садового товарищества они подъехали уже в полной темноте. Немченко трясло всю дорогу. И не от плохой дороги или подвески джипа. Он никак не мог поверить, что вышел, наконец, в поисках дочери на финишную прямую.
Около ворот стояли поблескивающие в свете фар черные джипы. Кое-где по салонам тлели сигаретные огоньки.
— Старших — ко мне! — распорядился Немченко.
Через мгновение в их машине стало тесно.
— Ребята, — начал Вадим, обводя строгим взглядом серьезные лица. — Я уже вас инструктировал, но хочу напомнить еще раз. Ищем мы рыжего паренька, фото, уверен, видели все. С ним могут быть известные многим товарищи, а именно: Роберт и, вполне возможно, братья Ханины. Я не знаю, будет ли кто-то еще, но прошу приготовиться. Повторяю: рыжий парень мне нужен живой. Стрелять только — я приказываю! — только по конечностям, да и то в крайнем случае. С ним, вполне вероятно, будет девушка. Это моя дочь, если кто не знает. Зовут Маша. Насчет нее, надеюсь, тоже все всем ясно. Верно?
— Рыжего требуется поймать, вырубить и доставить, — кивнул Расул. Он руководил второй группой. — А девушку поймать, вырубить и доставить нежно.
— Верно, — с уважением одобрил Вадим. — С товарищами их сопровождающими не церемоньтесь. Стрелять на поражение. Они смертельно опасны и очень сильны. Предупреждаю, смерть у них наступает только, подчеркиваю, только от выстрела в голову. Поэтому стрелять надо точно.
— Они нелюди, что ль? — спросил кто-то, в темноте.
Немченко посмотрел на Диму.
— Ты людей ввел в курс дела или нет? — с раздражением поинтересовался он.
— Конечно. Кто это у нас такой не просвещенный?
— Так просто, уточнить хотел, — буркнули вновь из темноты.
— А нечего уточнять, понял? — завелся Вадим. — Здесь тебе чего, палата парламента, что ли? Подискутировать захотелось?
— Да понял он все, Вадим Дмитриевич, — вздохнул Расул. — Продолжайте.
Немченко зло выругался.
— Дальше, — успокоившись, сказал он. — После заезда делимся: группа на линию. Ищем утепленный дом с признаками людского присутствия. Как-то: дым, запах еды, свет, возможно, музыка. Опять же машины. Сейчас все завалено снегом, народу здесь мало. Думаю, таких домов будет раз, два и — обчелся. При обнаружении действий никаких самостоятельно не предпринимать, а сразу выходить на связь. Это все.
Народ потянулся на свежий воздух.
Расул остановился на мгновение.
— Вадим Дмитриевич, — спросил он, — а стрелять-то в случае чего — серебром?
— А серебро тут не действует, Рас, — вместо Немченко ответил Дима. — Раздай людям разрывные.
— Чтобы сразу полбашки разнесло, — кивнул Вадим. — Навечно.
Максим Дронов
Фары выхватывали из темноты занесенные снегом могильные ограды, просевшие под тяжестью времени и зимы косматые деревья и неторопливые снежинки, медленно падающие на лобовое стекло.
— Жизнерадостный пейзаж, — пробурчал Сергей.