У него, почему-то, отпало желание говорить громко.
— Виктор, — тоже в полголоса произнес Геннадий, — может, хотя бы, музыку включите? Жутко как-то…
— Хватит уныния и философии, — резко сказал Гарин. — У нас здесь дело и времени на лирику нет совершенно. Максим, Гена — водометы в багажнике, вылезаем на свежий воздух, снаряжаемся. Сергей — пора на «скольжение». Мне нужна полная информация о происходящем. За работу, ребята…
Ноль пятнадцать.
Лямка водомета больно врезалась Максиму в плечо.
— Черт, — произнес он, старательно ее поправляя.
— Не был в армии? — сочувственно спросил Геннадий.
— Нет.
Максим вдохнул полной грудью морозный свежий воздух.
Было холодно, даже ноздри при вдохе слипались.
Градусов пятнадцать, — подумал Максим, оглядываясь.
Если бы не ограды, напоминающие о могилах, можно было подумать, что он оказался в волшебном лесу. Сказочные, наверняка говорящие, деревья с ветвями, опустившимися под тяжестью пороши почти до земли. Холодное безмолвие белой снежной равнины. Неторопливые снежинки, возникающие в лучах света и пропадающие через мгновение в темноте.
Он повернулся к джипу, где за стеклом, откинувшись на разложенном пассажирском сидении, спал Сергей. Вернее, не спал… Скользил…
Ивлев сел на сидении, сонно поводя глазами.
Виктор открыл дверь.
— Ну? — спросил он.
— Поле, — произнес Сергей. — Там, над могилами, какое-то поле. Ничего не видно. Очень плотный туман внутри поля и сияние зеленое в глубине, — он потер лоб. — Там что-то меня не пропускает. Я пробовал. Ничего.
— Так, — сказал Виктор и посмотрел на Геннадия. — Что скажешь?
— Похоже на заклинание радиальной защиты, — пожал тот плечами. — Но надо поближе посмотреть.
— Ты снять его сможешь?
— Если мощность маленькая, то, да, конечно…
— А если большая?
— То только Вепрь…
Виктор выругался.
— Ясно, — кивнул он. — Волшебники хреновы.
Потом прижал пальцы к шее.
— Это — Первый, — произнес Гарин в микрофон. — Свяжитесь с Вепрем… Доставьте его на кладбище. У нас проблемы, сейчас уточняем, насколько серьезные. Как с кордоном? Люди Немченко прибыли?
— Все на местах, выходы с кладбища перекрыты, — ответила рация. — Погодники приступили к созданию циклона. Через несколько минут ожидается сильное потепление.
— Прямо гидрометцентр, — хмыкнул Максим.
Виктор строго на него посмотрел.
— Информируйте о всех действиях. Конец связи, — закончил он.
— Ну, что, ребятки, поехали? — обвел их всех Виктор взглядом. — И давайте закончим валять дурака. Серега — на заднее сидение, одевай водомет. Все — по местам.
Дронов молча сел на пассажирское сидение, поправляя водомет. Сзади ворочался, матерясь, Серега, а Виктор протянул Максиму что-то отдаленно напоминающее пистолет.
— Тарас передал, — произнес Гарин. — Как поймешь, что труба… Или заряды кончатся… Сразу — туда, где кожа открыта.
— Что это? — поинтересовался Геннадий, выглядывая из-за сидения.
— Допинг, — ответил Виктор. — Через три минуты ты, Макс, превратишься в оборотня.
— А водомет?
— Сбросишь — и все. Понял?
— Ага, — кивнул Максим, судорожно запихивая сыворотку в карман куртки. — Надеюсь, до этого не дойдет.
— Так ты?… — начал было Гена, округлив глаза. — Ты?…
Максим покосился на него.
— Оборотень… — сказал он. — Ну и что?
По крыше застучали первые капли дождя.
— Ну, наконец-то, — сказал Виктор, включая дворники. — Проснулись, слава богу… Теперь, ребята, на улице будет очень, очень грязно…
2Ноль двадцать восемь.
Машина остановилась перед плотной завесой неестественно белого тумана.
— Эх, синоптиков бы сюда, — произнес Сергей, высовываясь из-за сидения. — Зимой дождь с туманом… Хм…
Прямо перед белесой стеной находилось нечто прозрачное, сильно смахивающее на стекло, и потоки небесной воды, скатываясь по этому нечто, ожесточенно вгрызались в рваные грязные пятна оставшегося снега. Дождь лил, нет, не лил, — стоял стеной в теплым воздухе. Судя по термометру, за бортом джипа было около десяти градусов тепла, поэтому зимний пейзаж преобразился: деревья потеряли свое снежное очарование, пожухлая трава виднелась везде, насколько хватал взгляд, а из темноты вылезали ржавые металлические ограды с облупившейся краской. Из зимы мы за пару минут перепрыгнули в разгар унылой тоскливой осени, подумал Максим.
Всю дорогу он пристально следил за изменениями.
Вот начали распрямляться ветви деревьев, избавленные от тяжести снега, вот оголились совсем, превратившись из сказочных монстров в корявых черных стражей, пытающихся голыми ветками поймать и задержать джип. Белое полотно, расстелившееся на дороге, вначале стало проседать под колесами машины, потом потемнело, медленно исчезая совсем, пока не превратилось, наконец, в грязное, пузырящееся водой месиво. А по сторонам… По сторонам дороги происходило самое страшное превращение. В самом начале, из-под снега, только выступили, наметились призрачные тени могильных оград, потом они приобрели уверенность, форму и, в итоге, выстроились вдоль пути, как жуткий коридор, упершийся в клубящееся молочное нечто.