Ведь так многого можно было избежать…
Конечно, вы все — ты и твои родители — рано или поздно спросите меня… Да, я знаю вопрос. Почему я решил, что ты не умерла? Почему я оказался сегодня на твоей могиле с лопатой на перевес? Пока я не знаю ответа… Скорее всего, это будет что-то банальное… Ну, скажем… Я… Я просто знал, что ты жива…
Надеюсь, ты узнаешь меня…
Надеюсь, Тензор все сделал правильно…
Постой… Деревянный стук?… Это ты?!..
Сейчас, сейчас… Малыш…
Я иду, я спешу…
Вадим Немченко
Джип влетел в распахнутые ворота, взрывая снег.
— Быстрее, Дима! — орал Немченко, опуская стекло.
Ночь больше не была ночью. Она грохотала автоматными очередями, а впереди справа вставало багровое зарево.
— Стой! — прокричал Вадим.
Дима ударил по тормозам — вовремя. На дорогу, пятясь, выскочил кто-то из второй группы. В его руках пульсировал огнем автомат.
Вадим, распахнув в дверь, выпрыгнул из машины. Ноги его провалились в глубокий снег, но он не ощутил ни холода, ни хлюпающей внизу воды. Он уже превратился в охотника.
— Где Расул?! — закричал Немченко.
Человек обернулся. Это был Рас собственной персоной. Вадим мгновение всматривался в его черное прокопченное лицо, лоснящееся от пота.
— Где остальные?!
Расул, не переставая стрелять, поднял левую руку.
Вадим повернулся. Прямо на них по узкому проезду неторопливо шел давешний пьяница. Только теперь он напоминал, скорее, сошедшего на землю пришельца. Вокруг его головы разливалось сияние, а от рук, вытянутых вперед, волнами растекалось нечто, похожее на горячий воздух. Эти волны дробили деревья, ограды и снег. Обломки, ветви, какие-то куски влетали, кувыркались, кружились в воздухе. Вместе с рукотворным вихрем оттуда, из прохода, на Немченко дохнуло волной обжигающего жара. В нескольких метрах перед странным существом снег таял, превращаясь в черные лужи, вода под его ногами кипела, дымилась, испарялась.
— В голову! — попятился Вадим, поднимая ствол. — Стреляй в голову!
Он тщательно прицелился идущему прямо в лоб.
Когда до существа осталось метров десять, не больше и когда жар стал почти нестерпимым, Немченко открыл огонь.
Раз, два, три, четыре. Гильзы шлепались в растопленную воду под ногами.
Пятая пуля достигла цели. Существо покачнулось и вдруг опрокинулось на спину.
— Есть! — закричал Вадим.
Через несколько мгновений существо затихло. Сияние медленно растворилось во все еще горячем воздухе.
Немченко смахнул со лба пот.
— Понял? — посмотрел он на Расула. — Учись, студент!
Тот молча щелкнул новым магазином. От его одежды валил пар.
— Первая группа передает! — открыв дверь, прокричал Стременников. — Они еще двух зажали с другой стороны линии.
Немченко посмотрел на зарево впереди, туда, где раскалывали ночь автоматные очереди.
— Двигаем! — рявкнул он. — Рас, падай в машину!
2Они успели к самому разгару сражения. Дима ткнулся бампером в ограду, когда совсем рядом что-то взорвалось. По лобовому стеклу немедленно пролегла сеть ветвистых трещин.
— Пошли! — заорал Немченко.
Из машины он прекрасно видел поле боя.
Контуры двух человек темнели на фоне пожарища. Оба, подняв руки, поливали огнем курящиеся развалины. Вместо огнеметных стволов у них были пальцы. Это, несомненно, резвились братья Ханины, их Вадим узнал бы и ночью.
По ним стреляли с трех сторон. Трассирующие пули быстрыми пунктирами впивались во тьму и тонули в расходящемся кольце ревущего пламени.
— Что будем делать? — посмотрел на Немченко Расул.
— Гранатометы взяли?
— Откуда? Мы же искать дом Тензора ехали!
Они не говорили — орали друг другу.
Немченко прикинул расстояние.
— Лезь на крышу, — мотнул он головой в сторону джипа. — Постарайся их снять одиночными. А я попробую обойти слева. Гранаты есть?
Расул молча расстегнул молнию куртки.
У него их было всего три — обычные оборонительные Ф-1 с рифлеными квадратами секций. Радиус разлета осколков — 200 метров, вспомнил Немченко. Опыт подсказывал, что цифра взята с потолка и реальный разлет метров 30–40. Но, бессмертных братьев должно накрыть.
— Поехали! — кивнул ему Вадим, рассовывая гранаты по карманам.
Вблизи картина всеобщего разрушения была удручающей. Обломки деревянных конструкций, вырванные столбы с провисшей сеткой, разломанные деревья. Пламя бушевало на руинах чьей-то дачной гордости. Запыхавшийся от быстрого бега Немченко упал за опрокинутый стол, оглядываясь. По прямой до стены огня было метров двадцать, и перебросить через нее гранаты не составляло особой сложности. Сложность была в другом. Со своего места Немченко совершенно не видел Ханиных. Он мог только предполагать, где за этой огненной стеной сейчас находились братья.