Галатея
Явившаяся с опозданием на Астрономию Элька успела лишь к шапочному разбору – ей достался самый старый шлем и помятый скафандр симулятора. И теперь она спешно натягивала доставшиеся ей «кости»: одна нога у нее не попадала в штанину, а на второй она прыгала, якобы чтобы помочь себе одеться. Неизвестно практическая ли от этого должна была быть помощь или моральная, но факт остается фактом – прыгала настолько старательно, насколько могла.
По идее профессора Вики (то, что ее профессор разработчик этого самого симулятора знала даже Элька), скафандр должен был натягиваться легко и быстро принимать форму тела учащегося, а шлем сам аккуратно попасть в паз и защелкнуться. Но этот конкретный скафандр брыкался и норовил пожать ей руку. Кажется, срок эксплуатации истекал. Или в скафандр кто-то вселился. Возможно, дух какого-то усопшего звездочета или одного из тех парней, которые доказывали, что Земля круглая, в те времена, когда окружающие были против. Элька тряхнула головой и попыталась успокоить фантазию, разбуженную учебником по Истории Астрономии и каким-то начинающим карикатуристом украсившим ее книгу дополнительными иллюстрациями.
И тут, чтобы пресечь ее дурные помыслы, скафандр быстренько захлопнулся, а Элька почувствовала себя так, как будто ее поймали и съели. Интересно, не кажется ли самому скафандру, что в него вселился Чужой?
С разбегу нырнув в модуль симулятора и закономерно растянувшись на полу, она вылетела в незнакомой ей части Вселенной (а ей все части Вселенной были незнакомы – на Астрономии Элька играла в «Балду» на ноуте) и едва отдышавшись, поняла, что опоздала – все картриджи с домашними заданиями были использованы. Более дисциплинированные ученики успели посмотреть рождение своих вселенных, как им и обещали на прошлом уроке. Ей стало очень обидно на саму себя. Расстроившись, она решила пасть в своих глазах окончательно и утащила учительский картридж с разработками заданий. Вопреки ее ожиданиям, симулятор заработал сразу.
***
Недавно родившаяся спиральная галактика, переливаясь всеми цветами радуги, неторопливо расправляла свои рукава-спирали, а два центральных диска неспешно вращались перпендикулярно друг другу, вторя внешним полярным кольцам. Края гало уже бледнели, а где-то в балдже рождались новые звезды. Их тепло, их жар Элька словно чувствовала кожей. Или ее так согревал материал скафандра? В галактике было темно и пусто. Межзвездный газ - не тот газ, который могут вдохнуть живые существа. Ни звука. Даже взрывы сверхновых были здесь таинственно тихими. И вдруг на глазах у девушки полярные кольца начали меняться и новорожденная, красуясь, широко раскинула в разные стороны два сине-серебристых крыла или плавника. Бывает чувство, которое переполняет тебя так, что все тело становится частичкой восхищения. Широко раскрыв глаза, забыв, что смотрит сейчас не ими, Эль смотрела на это чудо.
- Как тебя зовут? – спросила она у галактики.
- Я не знаю.
- Хочешь... я назову тебя?
- Да.
- Я назову тебя... Галатея - именем нереиды, олицетворением спокойного моря, - из уроков Древней истории Эль всегда предпочитала Мифы Древней Греции, зачитываясь ими с упоением.
Галатея словно бы улыбнулась, вспыхнув во мраке и чуть расправив свои крылья-спирали. Девушка улыбнулась губами.
- Жаль, что я не застала твое рождение.
- Это поправимо, - ответила она. - Смотри внимательно на меня.
Элька послушно уставилась на нее. И тут галактика запела.
***
Искрящаяся целенаправленно неслась по своду Вселенной. Она не замечала никого вокруг. У нее была цель. Ее целью было Быть. И она была. Но невозможно просто быть не изменяясь и она двигалась, этим осознавая свое бытие. Недаром ее две неправильные спирали срастались в один целеустремленный клюв, а две оставшиеся развивались крыльями за спиной. Ее крылья были лишь с виду холодны, как лед, ибо состояли из межзвездного газа и новых, полыхающих неудержным жаром и жаждой жизни звезд. Не прикоснуться! Они горячее всего во Вселенной. Ее огненной раскраски тело холодили мертвые, почти остывшие звезды, утащенные ею за собой из попавшихся на пути карликовых галактик. И все в ней искрилось, все переливалось, все без исключения. Ибо такова была ее воля к жизни.
Искрящаяся целенаправленно неслась по своду Вселенной.
Поющий Песок был молод, но столь мудр, что к нему прислушивались и более крупные и более старые Галактики. Его спокойная песнь была столь прекрасной, что множество небесных существ слетались к нему и уносились прочь счастливыми, оживленными его мудростью. Его пылкое сердце было звездно-молодым и искренним. И чутким. И только прохладные ладони остывали холодными звездами – так каждый мог пожать ему руку.