Всего на судне насчитывалось десять баллист, причем на носу и корме — соответственно по левому и по правому борту — по две. Основное назначение этих четырех баллист было защитить корабль от ударов по корме и носу, хотя с не меньшим успехом они защищали судно и с траверза. Остальные шесть равномерно распределялись по бортам «Эройена», по три с каждой стороны. Баллисты, в зависимости от нужды, могли метать огонь, камни, гарпуны, метательные копья или пушечные ядра.
Джиннарин вытягивала шею, пытаясь получше все рассмотреть.
— А как они стреляют, Бокар?
— Сей секунд объясню, только сначала, если не возражаешь… — отозвался Бокар, и, прежде чем пикса могла сказать да или нет, он поднял ее и посадил на плечо. — Держись за тесемку от шлема или просто за волосы.
Пикса ухватилась за металлический шлем. Темная сталь была холодна на ощупь. Бокар принялся подробно объяснять Джиннарин, как устроены разные механизмы.
Рукс быстро освоился со своим новым жилищем, но тем не менее проводил много времени за охотой под палубами. Добыча его, правда, была невелика по сравнению с тем, что ему доставалось на «Летающей Рыбке». Он бродил по всему кораблю, становясь привычным зрелищем для команды. От трюма до кают моряков, от нижней палубы до носа, от румпеля на корме до штурвала в рулевой рубке. Тот факт, что охотничьи угодья лиса наклонялись с борта на борт в зависимости от ветра, большого значения для него не имел. Единственно важными были крысы, мыши и исследование новых территорий.
Только двоим из всей команды Рукс позволял прикасаться к себе: Джату и Аравану. Даже Эльмар не мог завоевать доверия лиса, поскольку он частенько раздражался и злился на его хозяйку, — правда, с переходом Джиннарин в отдельную каюту возможности мага устраивать перебранки в значительной мере сократились. Хотя команда часто видела Рукса и пыталась подольститься к нему, подманивая его лакомствами, лис был очень осторожен, оставаясь неприступным и диким.
В некоторых вылазках Рукса его сопровождала Джиннарин, ибо она тоже занималась исследованием «Эройена», стараясь изучить корабль от носа до кормы и от трюма до палубных надстроек.
В дождливую ночь осеннего равноденствия Джиннарин с Руксом, гуляя по палубе, увидели Аравана, вышагивающего несколько странной, хотя и величавой поступью. Джиннарин остановилась под прикрытием гички и стала наблюдать за движениями эльфа. Шаг, поворот, пауза, шаг, поворот, шаг, пауза… Это было похоже на танец. Кроме того, Араван тихонько напевал себе под нос.
— Он совершает этот ритуал четыре раза в год. — Мягкий голос Джату заставил пиксу вздрогнуть. Черный гигант застал ее врасплох. — Это обряд эльфов, — объяснил Джату. — Капитан празднует равноденствие.
Джиннарин вновь взглянула на Аравана, исполнявшего танец под дождем.
— Он совершает этот обряд четыре раза в год, Джату?
— Да, леди Джиннарин. В дни равноденствий — осенью и весной, а также в дни летнего и зимнего солнцестояния.
— Понимаю. Это похоже на праздники моего народца, Джату. Длинная Ночь года и Длинный День года… Но два других наших праздника отмечаются весной и осенью при полной луне, когда встает леди Свет.
— Леди Свет?
— Я говорю о богине Эльвидд, Джату. Это она леди Свет.
— Понимаю, и ее свет — это свет луны, — улыбнулся Джату.
— Как Адон — свет солнца, — подтвердила Джиннарин. — Интересно, — продолжила она, — есть на свете народ, не празднующий смену времен года?
Они оставались на палубе, под моросящим дождем, продолжая наблюдать древний обряд эльфов.
На шестой день после того, как они покинули Арбалин, Дождь прекратился, в небе засияло яркое солнце, задул попутный ветер. С поднятыми парусами корабль резво продвигался вперед, к северной части Кистанского пролива. На подходе к нему скорость судна достигла семнадцати узлов.
— Мы пройдем с ветром прямо посредине пролива, — сказал Араван. — Ты только подправь курс, — добавил он, показывая Бодеру, куда нужно плыть.
— Есть, капитан, — ответил рулевой и слегка повернул руль. Корабль эльфа чутко отреагировал на прикосновение руки Бодера.
— Так держать, Рико, — скомандовал капитан, — лови каждое дуновение ветра.
— Есть, капитан, — ответил боцман и посигналил дудкой, вызывая команду.
Голубая вода струилась за кормой, мачты гнулись под наполненными ветром парусами.
— Восемнадцать узлов, — выкрикнул Фризиан, стоя на корме с двумя помощниками.
«Эройен» несся по проливу, оставляя за собой пенистый след.
Прошло два часа, и вдруг…
— Вижу пирата! — раздался голос наблюдателя с грот—мачты. — Вижу корабль спереди по правому борту!
— Вижу пирата! — как эхо отозвался голос наблюдателя с фок—мачты. — Вижу корабль спереди по левому борту!
Махнув Рико следовать за ним, Араван направился на нос судна. Он долго вглядывался в темно—кровавые паруса, сначала по левому борту, затем по правому.
— Идут курсом наперерез, — наконец сказал Араван. —
Рико…
— Вижу пирата! — прокричал наблюдатель с фок—мачты. — Вижу корабль прямо по курсу!
— Рико, свистать всех наверх, и гномов тоже.
— Вижу пирата! — опять раздался крик с фок—мачты. — Вижу корабль спереди по правому борту! Спереди по левому борту!
— Эй, капитан, эти кровавые паруса перекрыли весь
пролив.
— Рико, дозорных вниз! — рявкнул Араван. — Разбойники хотят прогнать нас сквозь строй.
Рико отдал приказ наблюдателям спуститься с мачт. Среди шума и криков Джиннарин и Эльмар, сопровождаемые Руксом, выбежали на палубу. Корабль был похож на потревоженный улей. Моряки сновали по всему судну, гномы в ярких шлемах высыпали из трюма, вооруженные топорами и арбалетами, и устремились к баллистам.
— Отойди, не стой на пути! — крикнул Фризиан магу. — Будет лучше, если ты пойдешь в каюту, а то как бы чего не вышло.
— П—фа! — фыркнул старец. — Здесь я стою, здесь я и останусь, нравится это кому—либо или нет.
У Джиннарин бешено заколотилось сердце, она повернулась и исчезла… но спустя несколько минут уже вернулась с луком в руке. Колчан со стрелами — смертельными стрелами — был пристегнут к ее бедру.
Эльмар посмотрел на нее и одобрительно усмехнулся.
— Кабаны или пираты, — проворчал он, — все одно свиньи.
Курсы обоих пиратских судов пересекались именно в месте нахождения «Эройена». Небесно—голубые паруса смело рвались вперед, кровавые холсты пиратов двигались наперерез.
— Хэген, иди в рубку, — приказал Араван, появляясь на корме. — Если Бодера ранят, ты встанешь за руль. Фризиан, Рико, оставайтесь со мной. Джату, Редью, идите с Бодером, но сначала послушайте: идем по ветру, не меняя курса. Не будем терять скорость, пытаясь увернуться от них. Я намерен сломать их стройные ряды. При соотношении скоростей пираты на флангах увидят лишь нашу корму, но идущие навстречу представляют собой настоящую угрозу. Бокар, я хочу, чтобы твои гномы подожгли любого, кто к нам приблизится. Поставь на нос самых лучших канониров. Таков мой план. Ни о чем другом думать некогда. Есть предложения? Вопросы?
Все молчали.
— Тогда действуйте.
Команда бросилась выполнять приказания капитана, и Джиннарин повернулась к Эльмару:
— Мне все время хотелось задать один вопрос, но я не решилась вмешиваться.
— И какой же это был…
Рико посигналил дудкой, и матросы чуть подправили паруса. «Эройен» заскользил еще быстрее по зеркальным водам пролива, но пиратские суда с флангов и спереди неумолимо сближались с кораблем эльфа.
— Похоже, пираты устроили ловушку. Они устроили ее для всех проходящих кораблей или только для «Эройе—на»? Если только для нас, то откуда они знали, что мы здесь появимся? Зачем использовать такое количество кораблей, чтобы заманить в ловушку одного? И наконец: почему у пиратов бордовые паруса? Если бы они хотели незаметно подкрасться к своей жертве, то их паруса не должны были бы так выделяться.