— Я его видела раньше! — поделилась наблюдением Елена Владимировна, хладнокровно рассматривая мертвеца. — это лахрим! Он на свадьбе был вместе с охримом!
— Опять эта свадьба!
Лейтенант Вольп уже проморгался и сейчас скромно, не мешая, стоял около полицейского оцепления и что-то записывал, или успешно изображал страшно занятого. Полицейские плотно взяли в оборот мужчин-свидетелей, и только приезжий даймонский аристократ откровенно бездельничал, поигрывая золотой цепочкой артефактного хронометра, нарочито пристально следя за Евой.
Третье полицейское отделение было Елене Владимировне не знакомо, хотя
именно с него она начала знакомство с этим миром. Она совершенно его не запомнила, ни его местонахождение, ни как оно выглядело. Виной тому, понятно, были общий стресс и рана на голове, которая к её удивлению, на утро о себе и не напоминала. Всё что она сохранила в памяти — это то, как отвратительно воняло в клетке для задержанных.
Крепкая деревянная дверь, обитая железом легко открылась. После яркого снега войти в полутёмное помещение оказалось еще тем испытанием, обычные человеческие глаза не сразу справляются с переменой освещение и на несколько минут Ева ослепла. Позади натужно и с перебоями зажужжал шестерёнками возвратно-запирательный механизм двери.
— Когда дверь починете? — недовольно проворчал даймон справа от девушки.
— Когда канцелярия КДВД расщедрится и пришлёт нам финансирование. — фыркнул в ответ оборотень слева. — Нам туда! — потянул он Еву за рукав.
Кабинет знавал лучшие времена. Деревянные панели на стене рассохлись и некоторые деформировались, лак на них не просто потрескался, а уже конкретно осыпался. Зелёная обивка обоих столов кабинета вытерлась настолько, что уже была серо-зеленовато-бурой, а на резном навершии книжного шкафа свил сеть небольшой паук.
Приняв шубку Евы, лейтенант Вольп галантным жестом предложил место за одним из столов, предоставил в её распоряжение кристалл, стопку чистой бумаги и подал в красивом софьяновом пенале-футляре ручку-артефакт с небольшим кристалликом в навершии — красиво и функционально.
Елена Владимировна с интересом посмотрела на ручку — она видела такую, но внутренняя жаба не позволила её купить. Несмотря на то, что она не нуждалась и в средствах не была стеснена, привычка экономить, выкраивать и выгадывать в Елене Владимировне была неистребима, при всем при том, что жадной она тоже не была.
Елена Владимировна покрутила ручку в руках, свет, преломляясь в гранях кристалла отразился на стене радужным пятном.
— Госпожа Ева? — отвлёк её от созерцания физического явления Амадео Вольп, присаживаясь на один из стульев у стены. — Может вы нам изложите ваши наблюдения?
— Это не ваша ручка.
— Да. Нет! В смысле, я о трупе!
— Я так и думала. Не в ваших привычках покупать такие вещи, вы не видите в них смысла, — она завороженно смотрела на движущиеся световые пятна на стене. — Он кого-то догонял, кого-то знакомого. Не догнал, а на обратном пути встретил свою смерть.
— Почему?! — подал голос даймон, притаившийся на стуле за шкафом.
— А? Ноги в сторону черного входа, а упал он навзничь. На домашней туфле заледеневший комочек снега, на штанине тоже налипшие льдинки, видимо, поскользнулся. Ну и у выхода из тупика нарушен снежный покров. Я запечатлела это место, еле успела до того как набежали полицейские и всё затоптали не задумываясь.
Елена Владимировна умолкла. Повертела ручку в руках, любуясь “зайчиками”.
— А наш злоумышленник стоял там, в тупичке, и точно знал, что лахрим выйдет из этой двери. Ерунда какая!
— Почему ерунда? — вдруг хриплым шепотом спросил лейтенант, сглатывая, в его глазах зажёгся зелёный огонь.
Если бы Ева была самкой оборотня, то наверняка шерсть у неё поднялась бы дыбом и возможно она бы стала более благосклонно смотреть на детектива Вольпа. Но звук его хриплого голоса лишь слегка, на долю мгновения, напомнил Елене Владимировне, что она особь женского пола. Его попытка обратить на себя внимание, как на мужчину, практически потерпела крах.
— Мне, — морщась, нехотя ответила она. — не хватает сведений. А воображение почему-то рисует кого-то небольшого роста. Не ожидал он, не видел опасности, так же как и охрим.
Аурелио Аулз-Кло из своего угла с шумом выдохнул, как бы высказывая своё пренебрежение к подобным домыслам. Но, вполне возможно, что так он не одобрял методов ухаживания оборотня. Его задела наглая попытка лиса воздействовать на инстинкты. Если бы даймоны не были высоко цивилизованными разумными, то представитель КДВД зарычал бы, доказывая своё главенство.