— Эльф! — удивлённо прошептал Аурелио, разглядывая мумию.
— С чего ты взял? — так же шепотом возразила Елена Владимировна исключительно желая возразить.
— Да глянь, у него уши сохранились преотлично! Это эльф!
— Да у тебя такие же!
— Ева, — менторски стал объяснять даймон. — У даймонов уши гораздо короче эльфийских и не настолько острые кончики.
Для иллюстрации сказанного он поднял выше светильник, чтоб стали видны его уши.
— Хорошо, пусть будет эльф, — согласилась с доводом Елена Владимировна.
Живого эльфа для более наглядного сравнительного анализа взять было негде. Того, которого она по осени видела в Ратуше, она толком даже не запомнила.
— Наверное где-то здесь есть вход или выход, иначе как бы сюда попал этот эльф чтобы умереть?
— Логично. Но я думаю, он прошел немалый путь, эльфы долгоживущие и надо постараться, чтоб его уморить.
Елена Владимировна вздохнула. Не то чтоб она питала какие-либо иллюзии, но крохотный огонёк надежды, что где-то рядом есть какой-нибудь выход тлел.
— Пойдём дальше, — потянул за руку Еву Аурелио.
— Прощай, брат! — девушка на прощание махнула рукой мумии эльфа.
— Почему он мумифицировался? — что бы не молчать, спросила Елена Владимировна. В общем-то ответ на вопрос она знала, однако молчать и дальше она была не в силах.
— Тут температура равномерная, сухо, прохладно. К тому же эльфы когда начинают терять силу как-бы усыхают. Конечно, после смерти их ждёт самое обычное разложение, однако в этом случае имело место быть мумифицирование.
Он еще долго и пространно рассуждал об эльфах, их дурацких обычаях, потом переключился на даймонов. По всему из его лекции выходило, что даймоны самый цвет Мира и круче их попросту не бывает.
— А люди?
Елена Владимировна просто смертельно устала и она уже где-то завидовала бедному эльфу — он уже отбегал своё и его с больной ногой никто не тащит на буксире.
Что-то в её голосе даймону не понравилось. Он развернулся всем корпусом и направил светильник прямо ей в лицо. Она отшатнулась, закрыв глаза от яркого света.
— Почему ты не сказала, что устала?
Ответить на это Елене Владимировне было нечего. Не сказала, потому что не сказала, вот и весь сказ.
— Ну, устала. Ноги не держат уже. У тебя хронометр есть? А вообще ладно, не надо хронометра, я и так посплю. Вот прям тут.
Девушка коснулась стены и аккуратно по стеночке опустилась на каменный пол. Аурелио вздохнул, потоптался на месте, уселся рядом, погасил светильник, сунул его в карман. Потом снова завозился, потянул Еву на себя, усадил на колени, устроил её голову на своей груди.
— Спи! — шепнул ей в макушку.
— Угу, — невнятно ответила она и, отплывая во владения Морфея, очень сильно пожелала найти выход из этого тоннеля.
Она проснулась внезапно. Утро это, день или ночь определить невозможно, как было темно, так и осталось. Тогда, когда они упали, с перепугу она забыла о еде и питье, сейчас же тело настойчиво требовало питания и избавится от излишних жидкостей.
— Ева, — почувствовал её пробуждение даймон. — Не ерзай.
— М?
— Ева, я тебя хочу, — вдруг совершенно некстати сделал признание Аурелио.
Озабоченная несколько иными потребностями Елена Владимировна спросила у него:
— Это срочно?
Возможно он ожидал чего-то другого на своё признание, но этого вопроса он точно не ждал.
— Э-э… Потерплю.
— Хорошо, — рассеянно отмахнулась девушка, вставая.
— Надеюсь дальнейшее не оскорбит твою аристократическую тонкую душевную организацию, — добавила она и отошла в сторонку. — Но лучше уши заткни!
“Похоже отливать в обществе даймонов входит у меня в привычку”, - вспомнилось ей привидение в полуразрушенном доме, назвавшее себя сутью даймона.
То, что душевная организация аристократа не пострадала, Елена Владимировна определила потому, что едва дождавшись ее возвращения, Аурелио сам рванул пожурчать в одиночестве.
— Ну что, пошли?
Трудно сказать, сколько по времени они прошли, но не меньше часа точно, как вдруг тоннель закончился довольно обширной залой, посредине которой стоял столб. Из этой залы вели два выхода.
— И куда теперь? Направо или налево?
— Налево! — скомандовала Ева и пошла направо.
Женская интуиция или то самое пожелание перед сном Елены Владимировны, но через неопределённое время пути они оба вдруг ощутили сначала дуновение ветра, а затем в тоннеле стало светлее. Это открытие прибавило им сил и в скором времени они вышли к выходу, перегороженному крупной решеткой, которая не устояла перед напором даймона, желавшего выбраться наконец из тоннеля.