Через день, когда Аурелио всё же отправился в Столицу, взволнованный детектив Вольп рассказал Елене Владимировне, что она была права — “крикун” и убил. Убил за то, что та девица предпочла ему оборотня. Попутно выяснилось, что парень залез в некий склад, где нашел множество ящиков, забитых пузырьками с неким веществом. В каждом ящике инструкция и распылители. Попахивало государственной изменой, не больше, не меньше. Лейтенанта эти новости очень нервировали, но отчего-то бежать к начальству с докладом он пока не спешил.
— Я принял решение сообщить об этом всём только твоему жениху, пусть у Департамента болит голова, — ехидно улыбнулся лис, и добавил, глядя на её поджатые губы: — Не он сказал, нет! Его запах на тебе уже давно наблюдаю. Что ты впрямь, как маленькая, я же оборотень!
В животе у неё образовался холодный ком, стало невероятно тоскливо.
“Влюблённая идиотка!” — одёрнула она себя.
Деликатное дело с другой стороны
В дверь дома Елены Владимировны постучали в вечерних сумерках, когда она только что пришла от орков через калитку на заднем дворе. На желудке была приятная тяжесть, мысли её были далеки от возможной опасности, видимо поэтому она совершенно не задумываясь взяла и открыла дверь.
— Доброго вечера, госпожа Кадр!
На пороге стоял тот самый парень-из-тени, которого она видела на свадьбе, после которой безумная невеста начала убивать магов. Сказать, что Елена Владимировна удивилась — не сказать ничего. Рот её непроизвольно сложился в букву “о”.
— Я к вам по деликатному делу…
Тут Елена Владимировна немного пришла в себя или наоборот, сошла с ума, потому что пригласила в дом таинственного незнакомца. Молодой мужчина вошел, цепким взглядом окинул гостиную и присел на диван, как только Елена Владимировна, сделав приглашающий жест, уселась в кресло.
— Мой наниматель, госпожа Кадр, хотел бы с вами переговорить относительно своего очень деликатного дела. Ему известны некоторые ваши возможности и потому он хочет обратиться именно к вам.
— Как интересно, — иронично заметила Елена Владимировна, — вы вроде бы так много сказали, но при этом не сказали ничего. Хотя бы представьтесь, ну чтобы я потеряла бдительность и охотно побежала с вами ночью к таинственному нанимателю.
— Прошу простить меня за мою невежливость, — мужчина поднялся и коротко поклонился. — Жанлуко Кори. Человек.
— Чудесно, Жанлуко. Давайте с самого начала: кто, где и что надо.
— Не могу, госпожа Ева, я и так сказал больше, чем было возможно.
Елена Владимировна ничего похожего на дух авантюризма у себя ранее не замечала. Но вдруг неожиданно для самой себя согласилась на ночную прогулку с весьма сомнительным гостем. Впрочем, скорее всего это было предложение, от которого не отказываются.
Елена Владимировна даже не пыталась запомнить дорогу по которой её везли:
повороты, повороты и снова повороты — петляли по городу словно заяц, уходящий от погони. На улице была уже полноценная ночь и что-либо разглядеть в темноте было не просто, к тому же уличные фонари либо не работали, либо их специально отключили. К тому же, даже несмотря на постоянные прогулки с фотомагом, города Елена Владимировна к своему стыду так и не знала толком.
Безусловно она боялась. В животе завязался узел и противно так подрагивал при каждом резком звуке, неизвестность всё же пугает, но Елена Владимировна старалась держать лицо, ведь сама же согласилась.
— Доброй ночи, госпожа Ева!
В хозяина кабинета, в дом которого её привели, можно было влюбиться: высок, красив, ухожен. Седина на висках ничуть не портила образа, наоборот, делала его еще более утонченным. Перед Еленой Владимировной был артист, который играл сейчас гостеприимного хозяина, аристократа. Она была более чем уверена, что в любую минуту он может превратиться в жесткого дельца, но при этом не утратит ни утонченности, ни аристократизма. Это всё пугало и одновременно завораживало. Скорей всего, дамы вне зависимости от социального положения виснут на нём пачками.
В тёмных углах помещения пряталась охрана. Когда Елена Владимировна обозначила то, что видит их, они заметно занервничали, но лёгкое движение кисти хозяина дома заставило их остаться на своих местах.
За креслом мужчины стояла женщина. Красивая. И если бы она не мерцала, то её вполне можно было бы принять за живую. Живую эльфийку.
— Располагайтесь, госпожа Ева! — хозяин предложил присесть в мягкое кресло напротив его стола.