- Значит - опять осмелился Шаровман на безобразные вещи, как в прошлый раз осмелился! Мало ему прошлых происшествий было!
- Не осуждайте его преждевременно за это - не надо. Очень ведь оно интересно получилось после.
И, здесь, нам так же следует на минутку отвлечься от общего котла событий и коротко объяснить - "что именно под такими "действиями" Шаровмана стало скрываться, и в чем состояла сама суть получившихся противоречий".
5
- Вам сколько лет?
- Не знаю. Но из моды не вышел.
- А, как думаете, на какой камень можно невзначай наступить, когда ходишь почти нагишом, а формулярами пользуешься уже одетыми? Барабан, то, в сущности, тот же. Стучи по нем, не стучи - как в двери - ответ оттуда такой донестись может, что кажется, вот, вот, обо всем догадаешься, а после в ту же баню придешь и убедишься в ошибочности своих предположений. Истины в голове прошлые, а вид из окна другой. "Время ходячих истин".
- Неукоснительно - правду сказали. Новые убеждения здесь, при общей не предрасположенности следовать "старым" убеждениям, могут Маху дать. Вид ведь он - много значит, чтобы ни говорили. Сама обстановка. Новое не обязательно.
- И я - о том же. Меняется обстановка - супинатор гнется - чтобы ни говорили. Потому здесь и случаются разности. И, именно потому, например, Периптик-летописец, Мазундор Постомон, Вогрон Поримский и Монторан Тырдычный откровенно думают, что гастроном должен открываться ровно в три утра или вообще не закрываться. И они, как ни обвиняй их в однополярности мышления и как ни прогоняй их взашей, безусловно, правы по-своему, и никуда их с места данного убеждения не сдвинешь и другим убеждением не переубедишь. Ну, а Пипит Тиронский, Мимункус Так, Калмастер Приступничий, а с ними Мимункус Мимикрий и Боборовский думают в таком случае совершенно иначе, потому, как - совсем не о том они думают. Чего же здесь можно отыскать "не противоречивого"? - такой может возникнуть вопрос.
И сколько, на самом деле, случается, после подобных несоответствий "премудростей", а после казней - даже трудно вообразить; и сколько случается "мути" за разностью понимания, в сущности, простых параграфов - "не надо смотреть по сторонам, надо смотреть прямо" - так же никто досконально не скажет. Потому, что - сколько было после таких экзекуций сумятицы - досконально трудно сказать. Почему - "трудно"? Потому, что "сколько их было" никто никогда не считал. Потому, как тот, кто считает песок в часах и тоже в деле сем сосредоточен, тому время не нужно. И т.д. В следствии чего, как известно, Шестикос Валунд нам вполне мог бы прояснить "куда надо смотреть", а "куда не стоит" со своими доводами и поводами, и как ни обвиняй его в передергивании математических данных все равно - на поводу пойдешь! Но теперь, в настоящий момент, этот вопрос не такой уж сложный и важный оказался, и, проcто напросто, необходимо-нужно было правильно его понять и подойти к нему со всех двух сторон (чтобы не спрашивать после "чем же мы будем?" при общем изумлении). А то только логику рады ругать, но с чем здесь можно спорить? Ведь если все время сидьмя на скамейке сидеть и смотреть в дыру на небе и утверждать при этом, что постоянно обречен делать колоссальные открытия, то вместе с тем, по той же логике, не менее колоссальным будет выглядеть тот факт, что потихоньку, невзирая на тернии к звездам, сам наблюдатель обретает потихоньку (как ни гляди) самые натуральные скамеечные формы, на основании чего само небо таковым и получается - урна, асфальт, хобот и воробьи. Не так ли?
- Ха... Безусловно так! А я то смотрю - к чему вы? Впрочем, есть ведь и некоторые подвижки к некоторому совершенству. Сам, вот, Перпетимус видите теперь - какой! Раньше дома сидел, а теперь - в парке.
- Не прекословлю.
И, вот, теперь, собрались они, значит, все вместе в парке, окружили, значит, все вместе сидящего на парковой скамейке Перпетимуса, и давай все вместе безочередно заглядывать вовнутрь хобота и задавать Перпетимусу самым обычным образом такие вопросы:
"Что делать фотографу, когда между ботинками и шляпой ничего нет?"; "Почему сковорода железная?"; "Сколько нужно отрезов материи отрезать от всего материального, чтобы, в конце концов, получилось не так весело?"
Затем взяли хобот за свободный конец и стали раскачивать его чрезвычайно сильно, по принципу "как барана на вертеле", и через него принялись все вместе скакать (возможно, что дирижабль с гостями в это время мог пролетать над Экзотическим парком и тоже принять в том участие). И, пока спрашивали и скакали, - два года прошло.
После, когда наступил март месяц, придумали себе другое занятие.
Сели все разом в сани, раскрыли хобот пошире, увидали впереди широкую магистраль и, решив посмотреть, "что" находится у Перпетимуса в голове, отправились в путь. И я, конечно, сам, самолично, не знаю точно "что" они там увидели, но знаю точно - никто не был в восторге от зрелища. В общих чертах и коротко если рассказать (понаслышке), говорят, что путешествие было самым обычным; по дороге случались и разные приключения, но сугубо в узких рамках принятых правилами обстоятельств; добрались они до правого полушария мозга, затем, через масонскую ложу, до левого, там зашли в кабак, отпраздновали свое прибытие; затем с утра погуляли в парке, где встретили Перпетимуса-младшего; затем к вечеру погуляли по ночному городу и благополучно отбыли, притащив с собой множество впечатлений, а заодно и Тучиху Выкину с цветущей лужайкой поменьше. В общем - все, как всегда.
- Но вот здесь - давайте уж без возражений - со всеми подробностями.
- Ладно. Да и подробностей, признаться, как таковых, не так много было. При повороте на Бубунчайскую улицу заметили карнавал животных и лилипутов, мимо разумеется не прошли, приняли участие, ударились в мистику и вернулись обратно. Затем захотели докопаться до самих перпетимусовых истин и посмотреть кем, с точки зрения самого Перпетимуса, является, например, Роту - без сплетней. И увидали колорадского жука в поисках молодого картофеля. Тут же увидали рядом Боборовского - стоял в середине 3-й Фарватерной, которую еще не построили, затем шел по бульвару куда глаза глядят, и следом за ним Шестикос рядом с Монкой - тоже куда-то шли. Далее решили заглянуть в таинственную область перпетимусова воображения, но заглянув в начале, вовремя опомнились и решили не рисковать. Оттудова спустились по канатной дороге в горы, отыскали не очень дорогое шале и, переболев гриппом, уткнулись в некий указатель, указывающий короткий маршрут к выздоровлению. И кое-кто даже хотел было остаться здесь насовсем (переменить обстановку), но приставив ухо к стене на Сервяжной улице, услыхали "не желательно" голосом Перпетимуса и просьбу эту решили удовлетворить. В общем - ничего особенного.
- Но ведь от Шавромана не так легко отделаться, не так легко с ним сговориться - договаривайте уж до конца. Он очень умеет липнуть ко всяческим происшествиям, и почти невозможно его переубедить к ним не липнуть. Ведь остаться то наверняка именно он захотел?