– Отсюда – «другой плюс». Конвенциоализм и Патрикеевна?
– Логично? Логичнее не бывает. И, как обязательно видим, после такого не разумного тогда опьянения, многоуважаемый Шестикос Валунд, после таких «новшеств», все одно мосты жечь не торопился, и все надеялся, что здравый смысл превозобладает над общим геростратицизмом в своей истинной очевидности. Словом, если сказать, – как бы невзначай переменили акценты в самой репетиции. Но вышло так, что вместо того, чтобы «взмахнуть дирижерской палочкой» – «ударили в колокол». А кто, спрошу вас, внутри этого колокола сидит? Внутри – мысли и возражения
– Зато, сидя в колоколе, никуда и не разбегутся...
– Но ведь для этого есть – «ведра». Дождись Сатунчака надень и – ходи. Но ждать мы не хочем. И цены на ведра всегда уменьшаются в сторону возможности их купить по сходной цене и в последней редакции. Посмотрите на последний прейскурант цен и увидите – явная тенденция к понижению цен и, как следствие, к увеличению спроса. До появлений на восточном базаре Шаровмана с «бревном», график показывал устойчивое положение, предлагали даже беспроцентные кредиты, и ажиотажа на ведра, вместе с газонокосилками, не было никакого, а после – приподнялся резко вверх и вдруг упал сильно вниз. Истинно произошло, говорю вам, – переведерничество – с прямоугольным смещением в латунь котла, и Роту – пришел тогда в новом костюме. А, на самом деле, просто продавали мазут. В чем – проблема? В коксовом заводе – вот в чем! Что и подтверждает мои опасения. И тогда «время» становится не «вокруг» событий, не в их эпицентре, а предполагать начинает под собой Мегарской школы синтез, как прямолинейное движение вспять, поскольку, если время способно переменить Машмотите, тогда оно, «время», становится «прямолинейным» по существу, и данная прямолинейность становится не только далека от понимания «круга» в его геометрической прогрессии, но не будет подразумевать под собой даже «округлости».
– То есть, – ходьба всмятку... по прямой
– И не до крутых берегов тогда.
3
– Жиломстинга Ото, как известно, приезжает раз в год к Роту за отчетами происшествий. Тот достает из портфеля разные депеши, доносы, кокосы, кляузы, графики о перевыполнении плата, личные письма и общественные фотографии. Но скажу вам по секрету, и чтобы необескураживать впредь данными обстоятельствами, никакой ценности они из себя не представляют, многое в них писано прямо перед приходом инспекторши, на скорую руку, без расстановки запятых. По цепочке информация о приезде инспекции передается до конечной станции братьям Цуцинаки, которые смотрят за прибытием во все глаза – «мол, едет», – и вот тогда только и вспоминают, казалось, об этой самой «округлости» времени, об его истиной величине. То есть, тогда, когда поезд прибывает на конечную станцию и видит что встречают его братья Цуцинаки, Цуцинаки в свою очередь видят, что поезд прибыл и дают ему распоряжение «ездить по кругу», и поезд – «ездит». Значит здесь отношение к алгебраическим спазмам времени в смысле «объема» нам угодно и практикуется, а вот в остальном движении в сторону благоразумия и логически обоснованного конструктивизма, таковая «значимость» времени считается лишней. Манипуляции...
– Да никто инспекции не боится уже давно, и никто никогда не боялся – вы преувеличиваете!
– Понятно – никто. Да и кому придет в голову серьезно разбирать действия того же Шаровмана и относится к водопаду иначе как-нибудь? Течет – не течет. Мало ли у него причин поступать так, как хочется, и не обращать внимания на указ за номером семьсот тридцать два от прошлого года, где ничего не сказано о нем лично, в принципе.
– Об инспекции, я слыхал, что-то такое прямо очень смешное. Роту, говорят, замысловатый фортель выкинул в объяснениях касаемых «древесного угля», и перевел акцент в сторону дороговизны дров. То есть, на «дороговизне дров» сосредоточил внимание инспекции. Подсунул, так сказать, «иную важность», «иное значение» к разбирательству. Дошли, говорят, и до погодных условий и до грузовиков. Он мастер на такие «пудры».
– Но вы сами подумайте «что» бы вышло, расскажи он о том, как происходило «на самом деле», и куда привело! Да и кто поймет? Хошь – не хошь – приходится применять фантазию, чтобы данное разбирательство не зашло в тупик.
– В Солодон-Дульский, что ли?
– Да хоть и туда. Капризничать начнет и Вампа Кацуская, и Аманка Варда, и Спиридон Мникин, и Курятская, и Волька Хривная тоже начнет. Нам еще женских истерик не хватало! Но мы немножко отдалились от вышесказанного, и потому, вернувшись назад, хочется спросить; «что» на самом деле остается делать с теми фактическими образованиями действительности, когда из них вынули временную составляющую в виде «объема», и, сподобив сюда мичмана, привинтили сюда еще и понятие «относительности», черт возми, и получилась фактическая несуразность?!
– Что?
– «Ну и что с такой прямолинейностью делать, пусть даже – «относительной»?» – возмутился этой предложенной классификацией и Музумрик Осикин, и, не выдержав этой классификации, встал, вышел за дверь и ушел в парк. «Ведь утрировать ее дальше некуда» – послышалось издалека
«Значит неминуемо надо призывать на помощь фантазию» – сказал ему вслед Тырдычный.
То есть, разгребать начали баррикады прямолинейности, снимая ведра, издавать указы, если хотите, и по возможности в самом шаблоне этой прямолинейности расширять кругозор, а когда дойдет дело до внушительных объемов, вовремя сузить. И вот именно тогда-то, как знаете, Роту и становится подле котла и начинает мешать внутри ложкой. Некий парапсихологический этюд с привлечением Телеграфа. Чтобы до понимания движения в «спирали» дело не дошло.
«Понятно – кивнул Чирипский. Поскольку необходимо, прежде всего, знать Хуливана Хахомана это будет или не Хуливана впереди стоять, вплоть до поворота на Казарменную площадь, и глазеть на витрину? При других же обстоятельствах изменить здесь сам шаблон ситуации не санкционированным выключением тумблера будет очень трудно и практически невозможно»
«Позвольте спросить – почему?» – удивился Солончак Кишкин.
«Потому, что необходимо знать относительно «чего» мы вменяем понятию времени понимание «относительность»? Если относительно Хуливаны Хахоманы говорить, что «время» для нее находится совершенно в иной скорлупе, чем то, которое находится в скорлупе Шестикоса Валундра, тогда, в этом смысле, «оно», безусловно, – «разное». И в этом случае мы вправе квалифицировать его как «относительное». А вот в общем смысле – когда «оно» одинаково относительно и для одного и для другого «мус» в частности – нет. Что из этого следует? Вывод очень простой: понятие «относительное время» так же является «прямолинейным», поскольку зависит оно от того, какие Валька Хривная надела сегодня каблуки и куда она на тех каблуках пойдет. Или относительно нее будет два часа по полудню и в марте. А вот относительно Титуса Нычкина – час ночи – июль».
– Можно, здесь, например, «сделать» и дирижабль – или тайно пригласить гостей на посиделки, и тем самым отвлечь постояльцев от наблюдений за великолепием заоконных пейзажей.
– Да, ведь, Роту абсолютно так и делает в большинстве городских случаев!
– Чтобы не заостряли взгляд на картинах природы.
– Несомненно, и по касательной! Но опять не стоит забывать, что подходя к таким искусственным преобразованиям шагов на три поближе, тогда к такой относительности в одном месте обязательно может прибавиться другая относительность и уже шагов на пять в другом месте, где невзначай, начиная с щебенки на Музимчайской площади, Шестикос Валундр и Музумрик Осикин вполне могут стоять посередине брусчатки и сняв шапки почтительно говорить с Крузогодом Амитеичем на любые темы. А вот дальше, в проекции Дульсеого проема и немного не доходя почты, Монторан Тырдычный пройдет в обнимку, допустим, с Кузимуном Комковым, и чуть поодаль Обхоженной сговорившись с Титусом Нычкиным и Слончаком Кишкиным, надумают отобрать у Мазимбоика Тутина подзорную трубу. Могут ли такие действия произойти?