— В том то и дело никто не знает! — объяснила Таня не совсем связно, — Лариса говорит, что Стас говорит, их было трое, и он ничего не смог сделать.
Из меня вырвался нервный смешок. Трое? Ну, Стас, ты и трусливый урод! Решил выставить себя невинной жертвой? Что ж, лучше так, чем заявление на моего художника.
— Какие-то отморозки! — презрительно бросил кто-то из девчонок, а я не заметно покачала головой, отморозком являлся как раз таки сам Стас.
— Говорят, он даже не хочет заявлять в полицию, потому что все равно толком их не разглядел, — сокрушенно сказала Лиля, сидящая прямо на парте.
— Кто говорит? — спросила я, уставившись на нее.
— Ну, Лариса, конечно, кто же еще! — разъяснила Таня.
— Ага, значит Лариса, — я снова залезла в сумку и задумалась. Значит, Лариса и Стас все равно общаются. И это, несмотря на то, что я ей все рассказала. Не совершила ли я большую ошибку, открывшись ей? Хотя, теперь меня это уже мало волнует. Неужели Максим сломал Стасу челюсть? Зная, как наши девочки любят преувеличивать, возможно, что и нос у Стаса был в порядке. Всего лишь разукрашенное синяками лицо. Но я тут же вспомнила лицо Вадима после драки с Максом и подумала, что на этот раз, возможно, все и в самом деле так, как они говорят. Да и Стас лежал точно убитый, я вспомнила, как он смотрел на меня своим единственным нетронутым глазом, и вздрогнула.
— Добрый день, девочки! — громко поздоровалась с нами вошедшая Эльмира Вениаминовна. И все сразу рассыпались по своим местам. Начался урок, и я свободно вздохнула. Значит, Максим был прав, у этого дела не будет хода. Он был в безопасности, и это главное.
Позже на переменах я смогла выяснить еще несколько подробностей. Лариса поехала к Стасу в больницу, его должны были сегодня выписать. О том, что произошло, толком никто больше ничего не знал. Знали только, что напавших на него было трое, и они избили Стаса прямо возле турбазы, но ничего у него не украли, телефон и деньги остались при нем. Меня спрашивали, не видела ли я его, потому что Стас ушел почти сразу после моего ухода. Я отвечала, что никого не видела и спокойно уехала домой и, вообще, была не в курсе всего произошедшего. На этом разговоры почти прекратились, перекрытые всеобщим волнением перед приближением первых экзаменов. Многим нужно было подчистить хвосты, провести не одну пару бессонных ночей за рисованием и изучением нужного материала. Я уже полностью расслабилась и в конце учебного дня решила послать смс-ку Максу с поцелуйчиком, но увидела в телефоне сообщение, которое, оказывается, пришло мне еще сегодня утром, но я его не заметила по причине утренних волнений. «Привет! Не хочешь сходить со мной в кафе по старой дружбе? Есть, что тебе рассказать. Это важно». Я удивленно уставилась на текст, перечитывая его дважды, словно от этого смысл его мог поменяться. Я недоумевала, зачем Лена хочет со мной встретиться?
Глава 32
Шли дни и, несмотря на все еще таящиеся во мне тревоги, в жизни, наконец, наступило затишье. Все было спокойно и размеренно, я продолжала ходить на занятия, готовилась к экзаменам. И даже Лариса, появившаяся на следующий день в институте, такая спокойная, не выдавшая не единой колкости в мой адрес, была тихой и дружелюбной, что я волей неволей расслабилась. На вопросы подруг о Стасе, Лариса отвечала односложно: «Нет, челюсть не сломали, только нос. Кто на него напал, разглядеть не сумел. Лежит дома и поправляется, приходит в себя”. И главное, что дало мне окончательно свободно вдохнуть грудью, заявления он никуда не подавал. Не видит в этом смысла. Все разговоры о Стасе постепенно сошли на «нет», всех гораздо больше заботили предстоящие экзамены да и другие личные проблемы. Единственное, чем меня доставали в институте, это вопросы, кто же мой таинственный возлюбленный. Всем ужасно было любопытно узнать, кто же этот художник, с которым я встречалась. Я бросила осторожный взгляд в сторону Ларисы, проклиная себя за длинный язык, ведь если бы я не ляпнула тогда о своем парне, меня бы никто не мучил с вопросами. Я боялась, что, зная теперь о нем, Лариса могла сложить дважды два и решить, что это Макс избил Стаса по моему наставлению. Подобные мысли могли легко прийти ее в голову. Но та сидела за партой, будучи абсолютно безразличной, делая вид полного погружения в конспекты. Пару раз я ловила на себе ее задумчивые взгляды, и многое бы отдала, что бы понять, о чем она думает.
Однажды по чистой случайности мы оказались наедине в классе живописи, куда я залетела второпях после всех пар, забыв там свою репродукцию «Мадонны с младенцем». Лариса сидела перед мольбертом в гордом одиночестве, попивая сок прямо из пакета. От неожиданности встретить ее здесь, я даже слегка опешила и замедлила шаг.