— Люциферита здесь вообще быть не должно! — потребовал он от них, нервно стукнув по столу. — Вызывайте подмогу, оцепляйте всё здание, делайте что угодно, но этот маньяк не помешает свершиться правосудию!!!
В следующие полчаса здание суда забурлило, как муравейник. Парней в коричневых одеждах прибавилось. Они патрулировали все коридоры, заглядывали во все кабинеты и залы, проверяли подвалы и чердаки, даже выбрались на крышу. Но Павлов словно растворился в воздухе.
Когда же до заветного заседания по жалобе Хомунина оставалось пять минут, Блинов стал сильно нервничать. Впору бы отменить процесс да вообще искать себе укрытие, ведь люциферит никогда не шутил. Осенью ему даже удалось разгромить секретную резиденцию экзарха и обезглавить бесовское сообщество. Может, лучше сделать то, что он попросил? В конце концов, Плетнёв ведь не единственный, на кого можно спустить безобразия сатанистов.
Терзаемый сомнениями, Талмонт направился в зал судебных заседаний. Там уже находились люди, включая сидящего за решёткой Вадима. Фресслент выглядел странновато в новом парике, который ему совсем не шёл. Да и как-то подозрительно он прятал глаза. Нужно было бы переговорить с ним перед столь ответственным делом. Но как теперь отреагируют адвокат и многочисленные журналисты? Пришлось открыть заседание, как есть.
— Анатолий Петрович, защита ходатайствует о немедленном освобождении Плетнёва из-под стражи, — озвучил Хомунин свою позицию, когда ему дали слово. — Дело в том, что у следствия нет достаточных оснований для помещения обвиняемого под стражу. Равно как и нет оснований для предъявления обвинения. Орудие совершения убийства Власьева не установлено. На теле и одежде обвиняемого не обнаружено следов крови. Я бы хотел ходатайствовать о вызове специалиста-криминалиста для дачи устного заключения по материалам, на основании которых моему клиенту предъявлено обвинение…
— У нас не судебное следствие тут, уважаемый защитник, — остановил его Блинов, нервно потирая деревянный молоточек. — Разбирательство по делу будет происходит после завершения предварительного расследования. Говорите по существу, в чём выразилась незаконность задержания?
— Согласно протоколу задержания и протоколу осмотра Плетнёва, — продолжил Артём, листая фотографии на планшетнике. — Лист дела 18, том первый. Так вот основанием для задержания указано наличие у моего подзащитного судимости. В соответствии с нормами УПК такого основания для задержания не предусмотрено…
— Что, прям так и написали??? — удивился Талмонт, раскрыв перед собой объёмную папку с бумагами.
— Ваша честь, разрешите ходатайствовать о перемене меры пресечения обвиняемому Плетнёву, — отозвался Фресслент в синей прокурорской форме.
— Что? К-как? — недоумевал Блинов, но вид у представителя обвинения был такой же напуганный, как и у самого судьи во время общения с Павловым. — Вы что, предлагаете отпустить Плетнёва под залог?
— Нет, Ваша честь, под подписку о невыезде. — Прокурор вытащил лист из своей папки и передал через пристава.
— Так если подписка о невыезде, то это следователь должен принимать постановление, а не суд, — возмущённо проговорил Талмонт, глянув на ничего не понимающего за решёткой Вадима. — И вообще сторона защиты обжалует же постановление о заключении под стражу, а не просит сменить меру пресечения. Ведь так, уважаемый адвокат?
— Именно так, Ваша честь, — кивнул Хомунин. — Для подтверждения нарушений в ходе задержания я прошу суд допросить обвиняемого об отдельных деталях составления протокола.
— Зачем мне его показания?! — вновь возмутился Блинов. — Конечно, он сейчас наговорит в три короба тут. Вон вчера труп одной из жертв нашли, ещё и вещи обвиняемого на месте преступления оказались.
— Ваша честь, вещи моего подзащитного оставались в доме Роберта Камалова на момент его задержания, — поспешил пояснить Артём. — Каким образом они оказались на месте обнаружения трупа, необходимо узнавать у других фигурантов дела. Очевидно, что идёт активный процесс по дискредитации моего подзащитного. Поэтому защита просит освободить его из-под стражи в зале суда.
— Что скажет прокуратура? — повернулся Талмонт к Фрессленту, всё ещё ожидая от него каких-то трезвых заявлений.
— Необходимости в решении вопроса о законности или незаконности помещения обвиняемого под стражу нет, — вновь забубнил прокурор, — поскольку следователь уже изменил меру пресечения на подписку о невыезде и надлежащем поведении.