Рафаэль пишет сцену на фоне умиротворенного пейзажа. Узкий формат картины обусловил особую протяженность изображения вглубь, художник словно руководит взглядом зрителя, заставляя его следовать по извилистой траектории, водному пространству, теснимому скалами, к небесным далям. Все в этой композиции подчиняется гармонии. Фигурная группа на первом плане пластична и цельна. Не только природа, но человеческие связи лишены взаимного внутреннего конфликта. Однако по тому, как обернулся Иосиф и бережно пытается Мария защитить детей от невидимых бед, можно почувствовать внутреннюю, намеренно не подчеркнутую напряженность драматургии.
Долгое время этот утонченный шедевр молодого Тициана именовался по-другому, а доблестной Юдифью являлась иудейская принцесса-танцовщица Саломея, а еще раньше — царица Иродиада. Картина «путешествовала» из коллекции Лукреции д'Эсте к кардиналу Пьетро Альдобрандини, затем к Олимпии Альдобрандини, а потом, попав к ее сыну Джованни Батиста Памфили, утвердилась в его собрании, дошедшем до наших дней. Впрочем, в семье Альдобрандини было и повторение этого холста, его продали в конце XVIII века, и сегодня оно находится в Фонде Нортона Симона в Калифорнии.
Внимательные исследователи учли, что никаких признаков роскоши в одеяниях не заметно, девушка рядом с главной героиней (первоначально предполагаемой правительницей Иродиадой) не похожа на Саломею, а если считать, что в центре — сама Саломея, то непонятно ее отрешенное спокойствие. Библейская героиня Юдифь с головой вражеского военачальника на подносе, по преданию, могла быть со своей служанкой. Обычно в искусстве Возрождения эта тема символизировала гражданскую доблесть. В пользу такой трактовки говорит и то, что в инвентарной записи коллекции Альфонсо I д'Эсте от 1533 значится картина Тициана «Юдифь». Именно этот факт является лучшим указанием, как следует интерпретировать сюжет данного холста, принадлежавшего внучке Альфонсо — Лукреции.
Тициан Вечеллио прожил очень долгую и плодотворную жизнь. Выходец из маленькой деревни Пьеве ди Кадоре, он стал самым востребованным художником своего времени, картины мастера украшали дворцы в разных странах Европы, а монархи с удовольствием позировали ему. Кисти живописца погребены в венецианской церкви Санта-Мариа Глориоза деи Фрари, в которой находится одна из его самых возвышенных и монументальных композиций — «Вознесение Марии» («Ассунта»), созданная в ту же пору, что и «Юдифь с головой Олоферна».
Этот прелестный малыш полон непосредственности и вдохновения. Еще ранние христиане заимствовали античных амуров и эротов как прототипов для изображения ангелов. В Средние века ангелы скорее стали напоминать крылатую фигуру античной Победы, младенцы-ангелы появятся в искусстве Ренессанса — путти. Тициан пишет своего «ребенка» в античной тунике, что уже было укоренено в иконографии Раннего Возрождения, как и то, что ангел изображен с музыкальным инструментом, играющим, по словам Э. Панофского, не во славу Адониса, а во славу Христа.
Себастьяно Лучиани получил свое прозвище благодаря должности хранителя печати в папской канцелярии (с итальянского «piombo» — «свинец», так же именовались печати, изготовлявшиеся из этого металла).
Этот портрет попал в собрание Дориа-Памфили после 1790 из княжеского дворца в Генуе палаццо Принчипе-а-Фассоло. Адмирала Андреа Дориа (1466–1560) земляки называли Отцом отечества — он сделал Геную независимой от французского протектората. В это время Дориа принимал деятельное участие в поддержке папства против германского императора. В 1526 папа Климент VII пожелал, чтобы его лучший живописец (после смерти Рафаэля именно венецианец Дель Пьомбо стал самым ярким и востребованным портретистом) написал портрет доблестного мужа и мудрого политика во время его посещения папского двора для ведения переговоров.