Прости, брат, что еще сказать… ты бы все равно умер не сегодня-завтра… у тебя уже вид был как у трупа, неудачный ты нарк…
Влад почувствовал, что на него смотрят. Пристально.
Девчонка сидела на свернутом одеяле, поджав ноги, как будто мерзла. В каждой руке по магнуму. Если она снайпер, не приходится сомневаться, что она умеет ими пользоваться… мастерски. Стоит вспомнить, какой опасной штукой был пистолет в руках у Дениса… если уж вспоминать, то у него в руках было опасно все, что вообще возможно кинуть…
Девчонка… Рон… Ее голова была опущена, растрепанные волосы в свете костра светились, как пух одуванчика… ха, или ангельский нимб. Она смотрела исподлобья, как и Влад… и, похоже, всерьез думала, что он этого не замечает.
— Рон, — сказал Влад, немного удивившись своему голосу: он звучал теперь ниже. Девчонка подняла глаза, и они сверкнули в свете пламени, как два адских огонька. — Ты не ранена?
— Нет, — безразлично ответила она, крутанув на пальце один магнум.
— Это хорошо. А Ив?
— Ты сломал ему нос. Только и всего.
И тишина. Рон явно не была настроена разговаривать.
Влад пошевелил затекшей рукой. Как ватная. Осторожно просунул мизинец под один виток веревки. Кровь в жилах сразу потекла свободнее. Узлов было много, но все они какие-то бестолковые. В принципе, можно было высвободить всю руку. Затем вторую. Потом уличить момент, нырнуть за эту бочку с хламом, а там — по обстоятельствам… Но он не стал этого делать. Убегать не входило в его планы…
— Я знаю, почему ты сидишь вот так. Ты плачешь, — заметил Влад.
— Ну и что? — хмыкнула Рон.
— Ничего. Он бы все равно умер… если ты врач, то должна была видеть… передоза. Медленная смерть… тут бы даже антидот…
— Никто из моих больных еще не умирал… — жестко перебила она.
— В любом случае, он умер как герой. Из-за чего надо плакать, так это из-за твоего трусливого братца… — Влад сделал паузу, как будто задумался. Попытался почесать плечом ухо. Потом добавил: — Если бы не он, Денис был бы жив… по крайней мере, шанс выжить у него был…
— Не пытайся настроить меня против Ива, — угрожающе сказала Рон.
— Я просто говорю правду, — спокойно ответил Влад. — Ох, несладко ему сейчас, чувствую. Дай угадаю… этот малолетний алкаш заливает где-нибудь свой позор крепкой «грифовской» водкой…
Влад вытащил левую руку из веревок и с наслаждением почесал за ухом. Потом вытащил правую и принялся ее растирать.
— Ты что делаешь?! — в голосе Рон было одно удивление, без нотки ненависти.
— Извини, — сказал Влад. — Руки затекли. Да ты сиди на месте. Я бы давно удрал, если б хотел… напомни мне, и я как-нибудь научу тебя вязать настоящие узлы…
Он засмеялся. Беспричинно и весело.
— Над чем ты смеешься, урод!
— Радостно мне. Что я живой… что ты живая… все хорошо…
— Ты человека убил. Брата своего! И тебе радостно!
— Прости. Ничего не могу с собой поделать… нет чего пожевать? — поинтересовался Влад. Хохотнул снова: — О, вижу бежит крысиный кебаб.
— Ты сказал… кебаб?.. — растерянно произнесла Рон.
— Крысиные кебабы со специями, — уточнил Влад. — Ты их любишь, я знаю. Я тоже люблю, — он весело подмигнул и даже прицокнул языком.
Рон не могла на него злиться, может, просто сил на злость не осталось… даже не верится, что недавно Ив отбирал у нее магнум, чтоб она не пристрелила «Грифа» на месте. Потасовка вышла короткая, хотя Ив успел чувствительно получить ногой по ребрам… Магнум чуть отобрал — пришлось чертовке руку выворачивать… которая у нее болит до сих пор и скрипит в суставе…
Ив выбрался из погреба, стуча ботами по ступенькам. Водкой от него тащило за километр (в чем-то Влад оказался прав), но на ногах парень держался твердо.
— Ну что, «Гриф», мы поменялись ролями, — довольным тоном сообщил он, прохаживаясь по комнате.
— Да-а, — радостно ответил Влад, — жизнь театр — люди актеры… роли меняются… сегодня ты, завтра я…
— У тебя, по-моему, крыша не на месте, — Ив покрутил пальцем у виска. — Чему радуешься? Тебе рыдать надо ща. Ронка тебя пристрелить хотела, я не дал… Прогуляешься с нами на слет.
— …черт, какая дыра в спине… левый бронежилет… — прошипел Влад, пощупав рукой рану. — Ты сказал слет? И что?
— Слет «Невидимок», дурак! Там тебя заставят хлебнуть боли полной чашей. Пожалеешь, что на свет родился.