Каяла молча выслушала все умные доводы и безапелляционно ткнула куда-то в середину карты, где даже поселения-то не было обозначено. Когда все буквально взревели от негодования, она властно оборвала шум одним взмахом руки и спокойнейшим голосом пояснила:
— Еще совсем немного времени, и начнется процесс объединения кланов. Я чувствую, что сознание тысяч и тысяч людей меняется, и все исходит отсюда, — она снова, не глядя, ткнула в ту же самую точку на карте. — Здесь есть что-то или кто-то, кто подталкивает процесс изменения. Мы, радиксы, называем эту силу Радость. Конец Сну Мира — вот это что. Для дебилов: конец вражды кланов на средних землях и, возможно, создание там мощной империи, которая моментально наберет силу и пойдет покорять мир. Процесс пошел. Поэтому нам некогда развлекаться уничтожением всякой мелочи вроде клана «Чаек» или как их там?.. Мы можем опоздать. Сейчас дорога каждая неделя. Вопросы есть? — Каяла обвела внимательным взглядом замерших командиров. Вопросов не было.
— Мы выходим послезавтра, — подытожил Ахмар. — Объявите народу решение совета…
76
В последнее время Рон все чаще видела Вика вместе и Ивом. Они были отчасти похожи. Воинственная грубость и любовь к войне — вот была главная их черта. Судя по всему, Вик вряд ли останется «Крестоносцем». У них ведь довольно мирная жизнь, почти все доживают до старости, только некоторые гибнут в редких стычках с «Ворюгами» во время патрулирования территории…
Вик много говорил с Рон о «Невидимках», будто хотел сравнить рассказы Ива с ее рассказами. У парнишки горели глаза при одном упоминании об Арене, он наизусть цитировал Кодекс… да, удивительная штука — детская память…
Рон почему-то не было жаль… Ведь жаль кого-то, когда он выбирает явно не свой путь в жизни, а в данном случае — все правильно. Хотя печально, конечно. Еще один солдат.
Вик больше не напоминал ей маленького Ланса. Они были совершенно разные люди…
Ланс и Рон… забавно представить их семьей. Но это была бы, возможно, счастливая семья, если бы она смогла выжить в этом мире. В конце концов, эти двое во многом схожи, и любовь для них выше войны. Только Ланса больше нет и никогда не будет. Когда Рон думала об этом, ей было тяжело и горько… Ланс простил ее, но она себя не простит никогда. И дело не просто в личных чувствах: было еще такое ощущение, что вместе с этим маленьким человеком мир потерял что-то невосполнимо важное, без чего вся его история будет другой. Возможно, так оно и есть…
— Нам надо поговорить с тобой, — обратились к Рон двое.
Было удивительно, как это они говорят сразу вместе…
Незнакомцы, парень и девушка, носили серую форму без нашивок, в какой обычно ходят наемники. И было в них что-то странное… Например, удивляла их неподвижность — ни одного лишнего движения, ни одного жеста, даже взгляд был фиксированным и каким-то стеклянным…
— Слушаю, — ответила Рон.
— В Храме слишком шумно, — сказал парень. — Поговорим на улице.
— Это важно, — сказала девушка.
Погода была замечательная: тихая и безветренная. И не сказать, что в такой день возле Храма было намного тише, чем внутри. Большинство солдат выбрались из госпиталя — проветриться. «Грифы», «Львы», «Невидимки» и многие другие стояли рядом или бродили небольшими разношерстными компаниями и почти по-дружески разговаривали(иногда со стороны какого-нибудь сборища доносились взрывы хохота), хотя, встреться они не на нейтральной территории, вышла бы большая перестрелка… Ну, и естественным шумовым фоном был, конечно же, Базар, тут уж ничего не поделаешь.
Рон и двое наемников прошли мимо всех сборищ, игнорируя всякие предложения присоединиться, остановились недалеко от Западного склада. Здесь было тише.
Самое странное, Рон эти двое не казались опасными, насколько уж она разбиралась в незнакомцах. Было просто любопытно, что им надо.
Первым заговорил Таш. Временами он замолкал и продолжала Дина. Впрочем, было совершенно без разницы, кто из них говорит, потому что это не накладывало никакого индивидуального отпечатка. Двое не спорили, не перебивали друг друга, не переглядывались… создавалось ощущение, что это одна такая двойная личность, говорящая разными голосами — мужским и женским…