Голубь от неожиданности шмякнулся в сугроб, потом тяжело поднялся в воздух и полетел, слава Богу, в нужном направлении…
— И ждем-с, — с облегчением вздохнул Багдад, стягивая с руки исклеванную перчатку…
Ахмар начинал скучать. Вспоминались былые дни в родной «Стране», когда единственным занятием порой было разглядывание Города в окно, за бутылкой араки и в собственных мыслях. Сейчас изменилось немного. Смотрел он теперь с высоты третьего этажа одной из лучших комнат бывшего отеля, а потягивал уже не араку, а вроде даже вино… на бутылке было написано «1990 г»…
Народ под окнами веселился вовсю. Если так и дальше пойдет, то они сожрут и выпьют все запасы, которые тут только есть… Некоторые умельцы оборудовали в ближайшем складе пыточную. Что до Ахмара, то он всего этого жутко не любил, еще с детства, когда подвыпивший отец забыл его на ночь в комнате для пыток… причем, вместе с тремя еще живыми пленниками. Специально он это сделал или случайно, по пьяни, — Ахмар не знал, но подсознательная боязнь пыточных комнат и пыток вообще у него осталась до сих пор… Зато Великий Народ хлебом не корми — дай кого-нибудь запытать… Ахмар иногда начинал думать, что он слишком цивилизованный чтоб быть вождем этой своры…
На край окна приземлился голубь и мерзко заверещал, как могут только голуби. Ахмар зевнул, равнодушно поглядел на птицу масляными глазами и отхлебнул еще вина. Потом до него все-таки дошло, что это не просто чей-то сбежавший голубь, а один из голубей элиты, причем с запиской на лапе.
Вождь аккуратно поставил бутыль на стол и почти лениво сгреб голубя с подоконника. Птица и не думала отбиваться: голубь, он не дурак, хозяина всегда помнит… Отвязал записку и выдал птаху кус вяленого мяса из собственных запасов. Что странно, отказываться голубь не стал, хотя обычно эти твари ничего, кроме сырого мяса не признают: видать, голодный был очень…
Записка была составлена на скверном среднеземском языке, причем не совсем грамотно и отвратительным почерком(или у них, в средних землях, буквы такие?). Так что Ахмар понял от силы половину. Но главное, что он понял: это явно не его разведчики писали. Возможно, их убили, а голубя забрали как трофей… или же они предали Страну… В любом случае, голову ломать не хотелось: тут разбираться Каяле и только Каяле…
Ахмар сунул записку в карман, пригладил взъерошенную шевелюру и вышел за дверь. В коридоре толпилась какая-то мелюзга; из отрывков разговора можно было понять, что они вдрызг пьяные и вовсю празднуют свое «боевое крещение». Увидев вождя, все, как по команде, рухнули на колени, башкой в пол. Ахмар поморщился и прошел мимо… Дикари… не, элиту вождь уважал куда больше… а это что — псы, не люди… и не вырастет из них людей никогда…
Комната, которую выбрала себе Каяла, больше походила на шкаф. Из мебели в ней было только раздвижное кресло и встроенная в стену полка вместо стола. По-тюремному все как-то. Ахмар зашел, не стучась, как привык. Каяла сидела в кресле, закрыв глаза и уронив голову на грудь. Можно было подумать — спала. Странно… Ахмару даже в голову не приходило, что эта ведьма… да прочь суеверия… радикс может просто спать, как самый обычный уставший человек… У подножия кресла сидела зареванная девчонка лет десяти с сумасшедшими глазами, между прочим, чем-то похожая на саму Каялу. Может быть, это и послужило причиной тому, что в разгар бойни ведьма зарубила топором пятерых своих именно чтобы спасти эту девчонку, а потом, не обращая внимания больше ни на что (как вам это? посередине боя? а?), вытерла ей слезы, села рядом и заговорила с ребенком на каком-то непонятном языке. С тех пор девчонка… дай Бог памяти, Рая… от Каялы ни на шаг… ну, не о том речь…
Каяла подняла голову, как только Ахмар шагнул за порог, и вопросительно посмотрела на него. Он понял, что слов не требуется и просто протянул ведьме смятую записку. Каяла взяла ее и принялась внимательно изучать. Не может быть, чтобы она читала так долго, — скорее, размышляла над каким-то важным решением. Как бы там ни было, терпение у Ахмара кончилось, и он позволил себе поинтересоваться:
— Я тут не совсем понял, о чем речь… — сказал он прокашлявшись.
— Все просто: к нам парламентеры из местного клана, — спокойно пояснила Каяла, но в ее взгляде плясали дьявольские огоньки, — ждут нас у «горы, похожей на гриб», это недалеко здесь. Хотят обговорить условия союза. Говорят, что они нейтральный клан, специализирующийся на лечении раненых. Предлагают встретиться и поговорить.
— Разумно, — пожал плечами Ахмар. — А в самом деле, почему бы не заручиться поддержкой какого-нибудь местного клана? А то получается война против всех…