– Ты просто ездишь на работу в одно и то же время по одному и тому же маршруту, – заметил Максим, – сотни людей делают так же. И в квартирах живут годами, поэтому иногда встречаются в магазине возле дома.
– Но раньше так не было.
– Ты не обращала внимания.
– А теперь вдруг обратила, да? – Саша начала заметно злиться.
– А как много таких людей? Машин? – поинтересовался Войтех, пытаясь предотвратить возникновение спора.
Саша снова растерялась. Ей даже в голову не приходило считать или запоминать. Все это так пугало ее, что она теряла способность логически мыслить.
– Не знаю, – она покачала головой. – Но у меня есть видеозапись. Я сегодня перевесила регистратор на заднее стекло в машине, чтобы он снимал тех, кто едет за мной.
– Тогда давайте ее посмотрим, – предложил Войтех, заметно оживившись. От его внимания не укрылись ни Сашина растерянность, ни ее страх, но пока он не видел в ее словах оснований для опасений.
Саша принесла видеорегистратор и ноутбук, и Максим тут же включил запись, которую все трое просмотрели очень внимательно. Когда она закончилась, Максим перевел выразительный взгляд на Войтеха, понимая, что тот увидел то же самое, что и он. Однако Саша ничего странного не заметила.
– Давай заново, – со вздохом предложил он. – Откуда за тобой ехала эта машина?
– Я же говорила, от больницы, – раздраженно повторила Саша. – Он стоял на нашей парковке, на той маленькой, помнишь? Там никогда не бывает чужих. А потом выехал следом за мной и ехал по Большому, пока я не свернула на восьмую линию. Этого нет на записи, потому что тогда регистратор висел еще впереди. Я перевесила его назад возле метро. И вот, – Саша ткнула пальцем в экран монитора, где как раз показалась красная машина, – вот он выехал за мной на Средний.
Максим нажал паузу и увеличил изображение так, чтобы на экране четко просматривался номер машины.
– Запомнила?
Саша кивнула, все еще ничего не понимая. Максим промотал запись до того момента, как «та же машина» разминулась с Сашей уже на их улице, и снова увеличил изображение. Номер был абсолютно другой.
– Это разные машины, – констатировал он. – А вот здесь, – он вернул запись обратно к тому моменту, когда видеорегистратор снимал возле кладбища, – даже не Мазда. Красная, но не Мазда. Никто за тобой не следил, Саша.
Саша молча смотрела на экран, не зная, что на это сказать. Войтех вынужден был признать, что Максим прав, но вслух он этого не произнес. Парадоксальным образом это его совершенно не успокоило. Наоборот, чувство тревоги только возросло.
– А в больнице ты ощущаешь за собой слежку?
Саша долго молчала, все еще глядя на экран, словно не могла поверить в то, что видела, а затем медленно кивнула.
– Везде. В больнице, на улице, дома.
Войтех поставил пустую чашку в раковину и сложил руки на груди. Саша никогда не производила на него впечатление мнительной истерички, а сейчас она выглядела не на шутку напуганной на ровном месте.
– Ты сможешь на пару дней взять больничный на работе?
Саша снова кивнула и наконец посмотрела на него. В его голосе она не услышала предложения выспаться, потому что это все ей только кажется.
– У меня еще осталось полторы недели отпуска. Думаю, меня отпустят, заведующий уже намекал на это после того, как я нечаянно едва не вывела пациента из наркоза раньше времени прямо в операционной.
Максим встревоженно посмотрел на нее: об этом она ему еще не рассказывала. Он прекрасно знал, как ответственно Саша относится к своей работе, и не мог даже представить такую халатность с ее стороны.
– Тогда отпросись для начала до конца недели, – предложил Войтех. – Завтра я провожу тебя до работы, понаблюдаю, может быть, почувствую что-нибудь, а дальше будем думать. Хорошо? – он ободряюще улыбнулся ей.
Максим перевел на него удивленный взгляд, как будто хотел понять: Войтех действительно уверен в том, что происходит что-то необычное или же пытается сделать так, чтобы Саша и сама пришла к выводу, что ей просто нужно отдохнуть.
Саша же благодарно улыбнулась, впервые за последнее время чувствуя, что сможет со всем разобраться. Она сама не знала, почему присутствие Войтеха вселяло в нее такую уверенность, и старательно игнорировала внутренний голос, говоривший ей, что она просто рада его видеть. Как сильно скучала по нему все эти пять месяцев, она поняла, лишь войдя сорок минут назад на кухню.
– Хорошо, – она огляделась, – может быть, еще кофе? Или чай? Или что-нибудь поесть, вы же оба с поезда, как я понимаю?