В амфитеатрах лилась кровь и невинных людей, тех, которых стали называть мучениками христианства. Именно при Севере, начиная с 202 года, поднялась волна преследования христиан. В первые десятилетия своего правления император был в принципе толерантен к ним, точнее сказать, равнодушен. А возможно, он даже в чем-то им симпатизировал, что подтверждают отдельные незначительные факты. Однако его указ 202 года, запрещающий иудеям и христианам распространять свою религию, полностью изменил положение в стране. Верующих в Христа становилось все больше, и они не намеревались отказываться от своей религии. С этим не мирились жрецы храмов традиционных богов, конфликты и стычки увеличивались. Правда, не все наместники в провинциях строго соблюдали императорский запрет, впрочем, как и многие другие его указы; так, поначалу стычки носили локальный характер. Наиболее строгое следование закону наблюдалось в Египте и в провинциях Северной Африки, где как раз больше всего появилось страстных последователей новой религии. В наше время именно в этих регионах появились наиболее фанатичные последователи ислама. Чем это объясняется? Неужели остается лишь признать воздействие некоего таинственного, как принято говорить, genius loci, духа этих мест, палимых солнцем?
В Александрии погиб мученической смертью Леонид. Осталась вдова и семеро сыновей, из которых старшему Оригену было всего 17 лет. Этот юноша вскоре прославился благодаря своей неслыханной учености и непоколебимой вере. Он был одним из самых просвещенных людей в истории человечества и наиболее благочестивых представителей христианства не только в древности, но никогда не удостоился причисления к лику святых, поскольку сам кастрировал себя, дабы избежать соблазна.
В Карфагене в числе многих, погибших мученической смертью, были две женщины, Перпетуя и Филицита. Сохранившаяся документация их мученичества является одним из наиболее ценных памятников древнехристианской литературы.
Новая религия распространялась постепенно, но неуклонно, а выдающиеся религиозные писатели той поры не прерывали своей деятельности. К самым известным из них относится Тертуллиан из Карфагена, мастерски владеющий великолепной пламенной латынью, причем он был настолько одиозным и непреклонным в своих взглядах, что даже впал в ересь. Человеком совершенно другого плана был Клемент из Александрии. Этот грек обладал обширными познаниями и владел великолепным литературным языком, отличался широтой воззрений и определенной толерантностью. В своих трактатах он сделал попытку использовать достижения языческой философии в применении ее к христианской теологии. Не испытывая мученического призвания, он умудрился избежать преследований, поскольку в своей родной Александрии возглавлял знаменитую в то время катехитическую школу и вовремя сумел ее покинуть, удалившись в более спокойную провинцию. Освободившийся именно после него высокий пост занял совсем молодой Ориген.
Почему же Север изменил свое первоначальное терпимое отношение к христианству? Можно предположить — под влиянием своих прославленных советников, Папиниана и Ульпиана. Оба они были последовательными почитателями древних римских богов, оба придерживались древнеримских идеалов и считали совершенно необходимым для блага государства продолжать старинную традицию. В том числе и традиционно отрицательное отношение к христианству всех предыдущих цезарей. Ведь большинство из них, не исключая благородного Марка Аврелия, пытались всеми возможными способами сдерживать распространение новой религии, усматривая в ней нечто чуждое для Рима, трудно поддающееся контролю государства, а в социальном отношении и вовсе опасное, поскольку основными последователями христианства были представители низших слоев населения.
В почитании же традиционных богов Север всегда был примером для подданных. Он очень серьезно относился к своим обязанностям, являясь верховным жрецом, будучи императором. И в этой должности был первым лицом империи во всем, что касалось культов. Он положительно воспринимал некоторые верховные божества в ряде римских провинций, например в Африке, его родине, и в Сирии, откуда родом была его жена. С особенным почитанием Север относился к египетскому богу Сарапису. Кроме того, Север верил предсказателям и магам, вещим снам, доверял астрологии, впрочем, как и большинство людей того времени. Возможно, такое суеверие, вера в предчувствие и в приметы заставляли его долго откладывать давно назревший поход в Британию, на который он все же решился весной 208 года.
Из Британии приходили тревожные сообщения об опасных вылазках и грабительских нападениях варварских племен, населяющих современную Шотландию, тогда называвшуюся Каледонией. Видимо, не спасали и мощные укрепления вала Адриана. Медлить было невозможно, требовалось срочно послать в те земли мощную армию. Уже немолодому императору досаждали артритические боли, но он отважно двинулся в поход, хотя почти всю дорогу его несли в лектике. И все же цезарь был воодушевлен, полон сил и желания навести порядок в своих владениях. С цезарем отправились и его супруга, Юлия Домна, и оба их сына.
Что представляли собой предки теперешних шотландцев, против которых отправился воевать Септимий Север? Они относились, пожалуй, к самым диким и самым примитивным племенам из всех, с которыми римлянам приходилось сталкиваться. Свидетельства древних историков совпадают, подтверждая характеристику племен пиктов и скоттов. По словам Кассия Диона, каледонцы проживали в диких, безводных горах и на пустынных болотистых равнинах. У них не было не только городов, но даже деревень, они не умели обрабатывать землю и выращивать зерно, жили только охотой и скотоводством. Питались также плодами некоторых деревьев; рыбу не ели, хотя она и водилась в большом количестве в их реках и озерах.
Ходили полуодетыми и босиком. Их дома — шатры из шкур. Женщины у каледонцев общие, и все дети воспитываются сообща. Набеги совершались либо пешим способом, либо с повозками, в которые запряжены низкорослые хилые лошаденки. Бегали дикари очень быстро. Во время боя сбивались в кучу и дрались до последнего. Их оружием были щит и короткая пика, увенчанная железным шаром, которым производился шум, устрашающий неприятеля. Кроме того, дикари эти носили у пояса на ремне ножи. Их воины очень выносливы. Геродиан добавляет следующее:
Большая часть их тела ничем не укрыта, а болота для них не препятствия. Одежды у них, собственно говоря, нет вообще, они лишь оборачивают железом шею и бедра. И железо у них — свидетельство богатства, как у других варваров золото. Тело же они татуируют пестрыми рисунками и изображениями различных животных. Может, потому и не носят одежды, чтобы были видны эти изображения. В битвах проявляют не просто мужество, но даже кровожадность, защищаются лишь небольшим щитом, а копье и меч привязывают к голому телу. У них нет ни панцирей, ни шлемов — они, по их словам, мешали бы проходить по болотам, которые сильно зловонны и вечно туман напускают, отчего тот край всегда затянут мглою.
Борьба в таком краю и с таким противником вряд ли сулила успех, хотя цезарь готовился к походу целый год. Главный лагерь был разбит в городе Эбураке (современный Йорк). Там цезарь оставил супругу и сына Гету в качестве наместника Британии, а сам весной 209 года отправился вместе с Каракаллой на север, за вал Адриана. Путь проходил по землям негостеприимным, опасным и был очень тяжел. По дороге вырубали леса, засыпали болота, строили мосты. Противник никогда не проявлялся в открытом бою, зато аккуратно уничтожал небольшие отряды римских солдат, направленных в разведку или посланных раздобыть продовольствие, так что потери римлян были велики. И несмотря на все трудности солдаты Севера неуклонно продвигались вперед. Самого императора несли в закрытой лектике. Наконец армия достигла северных пределов Каледонии. Тут цезаря удивил тот факт, как медленно скрывается солнце за горизонтом и какие долгие летние дни.
По всей видимости, за время совместного пути у Севера были постоянные стычки с сыном, ведь у Каракаллы то и дело возникали какие-то невероятные планы. Поговаривали также, что стычки порой принимали характер открытой вражды, и однажды сын даже схватился за меч. (О том, что Каракалла давно мечтал убить отца, в Риме уже говорили открыто.) В это трудно поверить, и даже не из-за Каракаллы, который всегда отличался крайней вспыльчивостью. Удивляло по-прежнему ровное и спокойное отношение к нему отца. И доверие.